Олег Фомин - Руины Арха

Рядом с костром мертвого пламени расцвел обычный. Пока Борис готовит, мы с Катей гуляем в лабиринте гробниц, рассматриваем узоры и надписи на плитах, большинство на языках незнакомых, сомневаюсь, что такие вообще есть в нашем мире. Хотя встречается латиница, иероглифы… Даже бывает русский, но в словах полная чушь, например:

«Ивар Контэ, 2365-67 гг., погиб в битве за Сатурн».

– Не заморачивайтесь, – отмахнулся Борис, когда мы вернулись. – В надписях смысла ноль. Эти люди никогда не рождались, не жили и не умирали. Никто их тут не хоронил. Гробницы возникли вместе с костями. Должно же на них быть что-то. Но не будет ведь Арх сочинять логичный текст для каждого надгробия, вот и лепит всякую фигню.

– Похоже на генератор случайных фраз, – сказал я.

– Скорее всего, так и есть, – покивал Борис. – Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.

И мы сели. Я работал челюстями как экскаватор, вместе с мясом в моей пасти чуть не исчезли прутики. Катя жует медленно, глазеет, как я чавкаю с хомячьими щеками уже над третьим шашлыком.

– Кто бы мог подумать, что кладбище возбуждает аппетит, – подкалывает Борис. – Наверное, в глубине души ты гот.

Мычу в ответ с набитым ртом, сам не пойму что, а мысли занимает дурацкий вопрос: почему этот самый Ивар Контэ жил всего два года? Умер младенцем? Но каким метеоритным ветром его занесло в битву за Сатурн? Может, был с мамашей на корабле беженцев, судно расстреляли бластеры вражьих ПВО. Хотя, судя по датам, дело шло в далеком будущем, Ивар Контэ вполне мог быть выращенным в капсуле клоном, в его мозг загрузили боевые навыки и пустили на поле боя, он провоевал пару лет и доблестно погиб. Жаль, что в эту складную картинку не вписывается погребение в каких-то непонятных Руинах неведомо где.

Катя, доедая мясо, оглядывает некрополь.

– Эх, вот вам и камера, – вздохнула она, взгляд опустился на Бориса. – Может, останемся здесь, а? У тебя наверняка запасов на год.

– Это, мягко говоря, не так, – сказал Борис. – Да и не так здесь безопасно, как кажется. Ладно, поели – теперь за работу.

– Какую работу? – хором спросили я и Катя.

Борис расплывается в улыбке.

И вот, мы, под его чутким руководством, уподобились великой Ларе Крофт, то бишь, расхищаем гробницы. Налегаем на ломик, кряхтим, а Борис размеренно ходит туда-сюда, руки за спиной, читает лекцию:

– Шанс обнаружить в саркофаге что-то, кроме костей, довольно мал, процентов пять, однако учитывая число гробов…

– И нашу богатырскую силу, – добавил я натужно.

– …вероятность успеха весьма неплоха, – закончил Борис.

Крышка из камня при каждом рывке сдвигается на сантиметр, с нас уже капает соленый дождь.

– А если бы нам помог третий, – намекает Катя скрипуче, дергая лом, – шансы были бы… просто… о… ху…

Крышка таки перевешивает, едва успеваем отпрыгнуть. Грохнулась, оградку вдребезги и сама раскололась.

Борис взлетает по обломкам крышки на край гроба, сидит как стервятник на ветке, клюв опрокинут вниз.

– Пустышка. Одни кости.

Я внутренне взвыл, неуклюже взбираюсь, Катя тоже хочет убедиться, вскоре мы разочарованно разглядываем серые кости.

– Что ж, уверен, в следующем ящике ждет удача, – сказал Борис задорно. – Не будем терять время!

Мы с Катей посмотрели на ломик, затем переглянулись, видим друг у друга в глазах желание пробить ломиком череп одного без пяти минут покойника, благо пустых могил до черта, пожизненная жилплощадь с торжественным заселением ему обеспечена.

Но в нас победил гуманизм. Вместо Борисовой черепушки принялись за очередную крышку. Хотя прибавление в семействе покойников в ближайшее время все же предстоит. Если продолжим так батрачить, двумя пустыми гробами станет меньше.

Разворотили двадцать четыре каменных кокона, из них три оказались вовсе без костей, зато с углечервями, те дрыхли в анабиозе, но когда их коснулся свет мертвого пламени, засуетились. В углечервях дефицита у нас нет, но хоть что-то. Утешительный приз.

В одной мраморной утробе нашли ржавый мачете. Вряд ли хозяином сего имущества был Тутанхамон, с другой стороны – зачем нам золотые горы? Кидаться в тварей монетами? Лучше сюрикенами.

Хочу прочесть надпись на урожайной могилке, но символы экзотические. В любом случае, спасибо, неизвестный покоритель джунглей.

Мачете отдаю Кате, клинок повисает в ее лапке.

– Мало мне железяк, – она вяло тюкнула носком ломик, – так еще одну таскать.

– Цветов нет, чем богаты… – пожал я плечами, с улыбкой приобнимаю. – Мне тоже надоело таскать когти и пистолет, но лучше с ними, чем без рук, без ног и головы.