Илья Котов: Игра под названием "ЖИЗНЬ"

Вероника зажмурила глаза и задрала кофточку, оголив грудь. Охранники замешкались.

В этот момент Пётр в камере глубоко вздохнул и открыл глаза с блаженной улыбкой на лице. Все лица, учувствовавшие в батальной сцене за тело Петра, замерли. Техник, стоявший на четвереньках, на спине которого сидела Аня, Аня, впившаяся мёртвой хваткой ему в волосы, техник с Антоном, вцепившиеся друг другу в горло, охранники. Неожиданно наступила тишина. И только Вероника, стоявшая с закрытыми глазами и обнажённой грудью, всё ещё считала, что это её грудь производила такое парализующее действие на всех.

— И всё-таки настоящая еда вкуснее напечатанной! — произнёс Антон, откусывая котлету «по-киевски».

— Мне сейчас вообще не до еды, — сказала Аня. — Почему я всегда умираю от болезней? В этот раз вообще было жёстко…

— Кирочка! Только не начинай, пожалуйста! Я же ем! — остановил её Антон.

Все засмеялись.

Они сидели в своём любимом кафе. Водяная стена вокруг их столика успокаивающе журчала. Казалось, что они проснулись после кошмарного сна. Впечатлений было море, а страх, боль и смерть остались где-то далеко за пределами реальности.

— Я так и не понял, Петька, как ты ухитрился выкрутиться? — спросил Антон.

— Когда Кира с Савелием умерли, я понял, что спецслужбы меня взяли в оборот и всеми правдами-неправдами заставят им служить, шантажируя меня моей семьёй. Тогда я решил их опередить и подчинить себе всех сильных мира сего. Я пообещал им дать то единственное, чего у них не было — бессмертие.

— И ты им это дал? — удивилась Аня.

— Не совсем, — ответил Пётр. — Я связал их самочувствие с состоянием жителей их стран, благо, что всех жителей я тоже вскоре контролировал. Если проще говорить, то в том случае, когда народ был доволен жизнью, то самочувствие власть имущих было бодрячком. Но стоило народу приуныть, то хандра нападала и на первое лицо со всем его окружением. Здесь, уж, хочешь-не хочешь, приходится работать на свою страну.

— Спас меня от спецслужб, но посадил в золотую клетку, — вернул Петра к теме разговора Антон.

— Вырваться из этой клетки — было и моей мечтой, — сказал Пётр. — А когда Таня мне сказала, что хочет ехать на Тибет, я понял, что это знак. Мне уже несколько ночей до этого снились горы, яки, монахи.

— Инкогнито, — напомнил Антон.

— Именно! И тут меня осенило. Судьба даёт мне шанс вырваться из собственной тюрьмы. Она всегда даёт такой шанс. Его нужно только не пропустить. И я начал действовать. Оставив Сергея Сергеевича за старшего, я, первым делом, решил сжечь мосты. Те чипы, по которым он мог нас найти, я оставил в разбившемся самолёте. А сам подготовил для себя и Тани чипы на неизвестных Сергею Сергеевичу людей. Я шёл вперёд, ориентируясь только на знаки. Пассажир в китайском поезде по имени Андрей только подтвердил правильность моих действий. Монах Гьяцо, рассказавший про Будду Амитабхи, приоткрыл мне дверцу к свету.

Сергея я недооценил. Опытный оперативник, он не смирился с моим исчезновением и послал от моего имени в Тибет своих людей, которые должны были убедиться в нашей с Таней смерти. И они убедились. Я двое суток выбирался с Яником из ущелья и добирался до монастыря. Там нас встретили, оказали первую помощь. Мне было позволено остаться, потому что я не был чипирован, как и все монахи, а Яника встретили, как своего господина.

И окончательно меня спас именно он, наш с тобой, Антошка, сынок — Ян Чойкьи Тынджол — Панчен-Лама Двенадцатый. Он научил меня с помощью мысли покидать своё тело и переноситься в страну Сукховати, «страну Света» в загробном мире.

— Подожди, — остановила его Вероника. — Ты хочешь сказать, что твоё тело живо? Оно сидит сейчас, скрестив ноги, в каком-то монастыре?

— Ну, типа того, — ответил Пётр.

— Так ты к нам на побывку что ли? — удивился Антон.

— Пока точно не знаю, но…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.