Владимир Брюков - Чудеса Ветхого Завета и их научное объяснение

Легко подсчитать, что только на броню для филистимского гиганта ушло 42 килограмма меди, а на копье – пять килограммов железа. Несмотря на столь значительный вес снаряжения, этой цифре можно поверить: например, полный набор лат средневекового рыцаря зачастую весил тридцать, а порой даже и сорок килограммов. И это без учета веса оружия. Для того чтобы в таком снаряжении сражаться в пешем строю, воин должен быть физически очень крепким. Именно таким и был Голиаф.

Израильтянин Давид, отказавшись от предложенного царем Саулом снаряжения, вышел на решающий бой с привычным для него оружием: «И взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке своей выступил против Филистимлянина». (1 Царств 17: 40) В этом бою могучий Давид сумел одолеть до зубов вооруженного Голиафа, метнув в него камнем из пращи, попавшим ему в лоб. Но вполне понятно, что далеко не всегда такого рода поединки заканчивались в пользу плохо вооруженных израильских воинов.

Когда первосвященником был престарелый Илия, в войне с филистимлянами израильтяне терпели поражения. Как утверждает Ветхий Завет, это была кара Господня сынам Израиля за их грехи. У первосвященника Илии было двое сыновей – Офни и Финееса, которые вместо того, чтобы служить Яхве, старались присвоить себе как можно больше приношений. Они не только забирали для себя их лучшую часть, но еще и спали с женщинами, собиравшимися у входа в скинию собрания, где находился ковчег Завета.

Однажды, проиграв битву с филистимлянами в Авен-Езере, израильтяне решили поднять свой воинский дух традиционным для того времени способом. Они захотели пойти в бой, взяв с собой ковчег Яхве: «…И пришел народ в стан; и сказали старейшины Израилевы: за что поразил нас Господь сегодня пред Филистимлянами? возьмем себе из Силома ковчег завета Господня, и он пойдет среди нас и спасет нас от руки врагов наших… И когда прибыл ковчег завета Господня в стан, весь Израиль поднял такой сильный крик, что земля стонала». (1 Царств 4: 3,5)

Потомки Израиля, воодушевленные присутствием в своих рядах Господа, с энтузиазмом пошли на противника. Но смутившиеся было филистимляне вскоре пришли в себя и вновь одержали победу. Более того, при этом случилось абсолютно непоправимое для древних евреев событие: «И сразились Филистимляне, и поражены были Израильтяне, и каждый побежал в шатер свой, и было поражение весьма великое, и пало из Израильтян тридцать тысяч пеших. И ковчег Божий был взят, и два сына Илиевы, Офни и Финеес, умерли».(1 Царств 4: 10-11)

Бежавший с поля боя вениамитянин, принес весть о поражении в Силом. Там тогда находилась резиденция первосвященника Илии, которому было 98 лет. И «восстенал» весь город. А престарелый Илия, узнав о гибели своих сыновей, а самое главное – о пленении ковчега Завета, упал с седалища у ворот, сломал себе хребет и умер. Невестка Илии, жена Финееса, в ту пору была беременна. Услышав о взятии ковчега Божия и смерти своего мужа и свекра, она упала на колени, родила, а затем умерла. Родившегося младенца назвали Ихавод, что в переводе означает «отошла слава от Израиля».

Надо сказать, что захват такого рода священных трофеев противником в древности рассматривался как величайшее несчастье. В качестве примера можно назвать захват ассирийцами в 714 году до нашей эры урартского культового центра Муцацир. Там торжествующим победителям достались не только храмовые сокровища, но и боги, которым поклонялись урарты. После чего Руса I, царь Урарту, не выдержав обрушившегося несчастья, покончил с собой…

Но воистину пирровой оказалась эта победа для противников израильтян. Неприятности начались почти сразу же после того, как филистимляне привезли плененный ковчег Божий в свою столицу – город Азот. Там они его поместили в храм, поставив к ногам своего главного бога Дагона. По религиозным понятиям того времени плененный Господь должен был служить идолу победителей. Но на следующее утро азотяне вошли в свое святилище и увидели крепко опечалившую их картину: «…Дагон лежит ниц на земле пред ковчегом Господним; голова Дагонова и [обе ноги его и] обе руки его [лежали] отсеченные, каждая особо, на пороге, осталось только туловище Дагона. Посему жрецы Дагоновы и все приходящие в капище Дагона в Азот не ступают на порог Дагонов до сего дня, [а переступают чрез него]». (1 Царств 5: 4-5)

Несмотря на явную легендарность произошедшего, этот библейский отрывок, несомненно, имеет под собой реальную почву в обрядах не только филистимлян, но и других народов Восточного Средиземноморья и всего мира. Как пишет Джеймс Джордж Фрэзер в книге «Фольклор в Ветхом Завете», при Иерусалимском храме находились три должностных лица, по-видимому, в сане жрецов, носившие звание «сторожей порога» (Иеремия 52: 24). В чем же именно заключались их функции? Быть может, они были простыми привратниками: но присвоенное им звание заставляет предположить нечто большее. Так пророк Софония говорит от лица Яхве: «Посещу в тот день всех, которые перепрыгивают через порог, которые дом Господа своего наполняют насилием и обманом» (Софония 1: 9). Фрэзер считал, что в этом месте в английском, немецком и русском переводах Библии допущена ошибка и это место следовало бы перевести как «…прыгают на порог». Поэтому ученый сделал вывод, что прыганье на порог считалось большим грехом, который наравне с насилием и обманом навлекал на грешника гнев Божий. Впрочем, даже если предположение Фрэзера об ошибке в переводе неверно, все равно из библейского текста вполне очевидно, что наступать на порог храма у израильтян считалось делом предосудительным.