Иван Ревяко - Сегодня мы откроем глаза

— Предположим, — усмехнулся он, — значит развиваете Вы себя. Себя. А Вы, прекрасная девушка, зачем?

— Знаете, с детства хотела себе большую и крепкую семью, и вот сейчас у меня прекрасный муж и годовалый сын. И ради них я живу.

— Отлично, просто замечательно! — воскликнул он, — Скажите, Вы ведь счастливы, когда счастливы сын и муж?

— Ну, конечно, — быстро ответила девушка.

— А отдали бы свою жизнь за них?

— Безусловно.

— И, умирая, Вы были бы счастливы, что ценой вашей жизни будут счастливы другие и не смогли бы жить, зная, что могли спасти?

— Полагаю, что да.

— Вот примерно так я и пришел к выводу, что человек живет ради своего счастья. И не важно, в чем оно заключается: в путешествиях, учебе, отдаче себя другим, как мы с Вами, — он подмигнул девушке, — поэтому так важно знать, кто ты на самом деле и не бояться своих желаний или мечтаний.

— Скажите, я, к сожалению, не читала книгу, и вопрос у меня не по книге, наверное, но я все-таки спрошу, — робко встала Катерина, — как жить, по Вашим словам, для себя, если ты даже не знаешь, кто ты?

Взгляды их встретились, и девушка сразу поняла, что он узнал ее по его улыбке-усмешке и по приятно удивленным глазам.

— Нужно найти себя и жить так, как нравится, если, конечно, получается, — ответил он, и предвидя следующий вопрос, он сам себе его задал: — а как найти себя? Тут сложнее. Нужно сначала освободиться от всего мусора, что скопился в Вас за это время, подумать, что Вам по-настоящему нравится делать, подумать, не несет ли это зла Вашим близким людям и тогда наслаждаться жизнь.

— А если несет зло?

— Тогда подумать, что Вам дороже.

Конференция продолжалась еще очень долго, часа полтора, не меньше.

Катерина их не слушала, потому что думала о себе. Как только узнала глаза Яна и вспомнила то прекрасное чувство на мосту, решила, что как только вернется в Грац, обязательно первым делом съездит домой, к родителям. А потом, может быть, что-то поменяет в своей жизни. Ей с каждым днем все больше спрятаться во что-то и переждать. Чувство это то приходило, то уходило, словно корабль, раскачиваемый морем.

— Здравствуй, — сказала Сила, подойдя к юноше с длинными кудрявыми волосами и небесно-голубыми глазами, стоявшему у самой двери и снисходительно наблюдавшему за действиями в зале.

Он посмотрел на женщину, улыбнулся и тихо спросил:

— Поможешь?

— Помогу, — так же тихо ответила она, приобняв его, и они исчезли. Но ненадолго.

Когда девушки, порядком измождённые и устало-сонные выходили из зала, они услышали, как кто-то позвал Катерину.

— Катерина, постойте!

Обернувшись, Катерина увидела, как сквозь медленную толпу пробирается человек.

— Здравствуйте, Рей, — она слегка наклонила голову, мило улыбнувшись.

— Здравствуйте, Катерина, — вежливо ответил юноша, украшенный какой-то глуповатой, но искренней улыбкой, — очень рад, что мы снова встретились.

Девушка, почувствовав неловкость, повисшую в воздухе, поспешила ее развеять и представила нового знакомого своей подруге.

— Мэг, познакомься, — девушка уже протянула руку юноше, — это Рей Трейер. Я говорила тебе про него.

Глаза Мэг, выражавшие до этих слов какое-то стандартное уважение и поддельную заинтересованность, теперь стали выражать настороженность и недоверие.

— Рада познакомиться, — холодно проговорила Мэг и быстро добавила, обратившись уже к подруге, — нам надо было, вроде бы, в автобус.

— А у Вас случайно не зелено-голубой автобус? — поинтересовался Рей, по-прежнему обращаясь к Катерине.

Она улыбалась парню, доверчиво смотря в его зеленые глаза. Что-то она в них видела: они не казались ей отвлеченно-глупыми, пустыми глазами, она смогла в них разглядеть медленно тлеющий, догорающий костер, нуждающийся в новых и свежих дровах.

Сам взгляд его был особенным: так не смотрят на человека, так смотрят на картину, любуясь ей, размышляя над историей ее создания, над тем, что автор хотел вложить в нее, какой скрытый смысл заложен в ней, что она есть сама по себе, без истории и прошлого, рассматривая каждый мазок красок, каждый недостертый штрих, каждый блик и каждую тень.

Они втроем шли к общему автобусу (Катерина — посередине, между ними, а они по бокам). Катерина и Рей беседовали о книге, спорили, шутили и смеялись, несмотря на неуверенное владение языком со стороны Рея. Казалось, что понимать они могли бы друг друга и без слов.

Как-то все слишком быстро? Так и есть. Случаются такие моменты, когда только видишь человека и сразу думаешь: «Боже, спасибо». Вас привлекает это обманчивое первое впечатление о его нечеловеческой, намного прекрасней людской природе, каждое его движение, взгляд или слово несет за собой огромную волну чего-то необъяснимого, будто вы скатываетесь на крепких лыжах с огромной снежной горы, поднимаетесь на трамплин и летите в необъятное море из лепестков цветов: алых, ярко-синих, бледно-бежевых, летне-зеленых, буйно-желтых, совсем тонких и прозрачных — в самое красивое море. Любое нежное слово, случайное столкновение взглядов, неловкое касание или пересечение в пустом коридоре или на безжизненной улице — и вас окатывает с ног до головы чем-то волнующим, точно ваше сердце играет свой прощальный концерт и исполняет «Бурю на море».