Юрий Москаленко - Неуловимый. Часть первая.

– Я оценил твою шутку Чарли, но к чему такой официоз? Даже, если провинился, мы ведь старые друзья, и должны прощать друг друга. – попытался как-то разрядить обстановку в кабинете император.

– Не в этой ситуации, монсеньор. Сир, мне пришлось, меня вынудили рассказать о тайне империи, вернее о тайне императора! Но, клянусь, даже в тот момент, я думал только о моём повелителе, и старался, чтобы даже правда не навредила ему.

– Интересное начало. – хмыкнула императрица.

Окинула взглядом скрюченную фигуру маркиза и перевела взгляд на мужа.

Тот пожал плечами и шепнул: – Сам без понятия! Сейчас узнаем, что же успел натворить маркиз. – и уже громко обратился к нему. – Чарли, не хочешь вставать с колен, твоё право, но хотя бы поведай нам, чего такого страшного случилось в империи, что начальник самой страшной службы в ней, выпрашивает прощения передо мной стоя на коленях?

Маркиз приподнял на старого друга уставшие, испуганные глаза и с голосом человека, повидавшего ад, проговорил.

– Не далее как два дня назад я гостил в графстве Ларье.

– И как там твой кузен? Всё ещё в регентстве? Видел его? Как он поживает?

Чарли сделал усилие, чтобы удержать всхлип.

На лице императора появилась тень.

– Видел, и не только его. А как он поживает? Не скажу, что хорошо, но поддерживают ему здоровье уже третьи сутки. Сегодня третьи пошли.

– Захворал? – уточнил Тави.

– Можно сказать и так, а если быть точнее, то кол в заднице у него, да простит меня моя госпожа за грубые выражения, но точнее не скажешь, как-то мешает ему жить. Просто жить. Но, как я понял, ему недолго осталось мучиться, всего декаду где-то!

– Что? – вскочил на ноги император. – Какие изуверства! Уже пару веков как такие казни даже к преступникам не применяют. – а потом опомнился. – То есть как кол у него, ну, там… И, что значит, декаду так мучиться? Отвечай быстрее, не мямли!

Маркиз глазами показал в сторону императрицы.

Император махнул рукой.

– Рассказывай.

Чарли судорожно вздохнул и начал.

По мере его рассказа у императора шевелились волосы на голове, а императрица, даже не удержавшись, пару раз всхлипнула, чего никогда не позволяла себе делать на людях.

– Мы так и не поняли, как им удалось захватить замок. Утро всей роднёй встречали на крепостной площади с завёрнутыми за спину руками. Держали как преступников. Всех! И детей, и женщин в том числе.

– Кто? – мрачно спросил император.

– Граф Ларье, собственной персоной и воины его дружины. Всего где-то около сотни их было.

– И как же они тебя отпустили? – наконец-то подала голос императрица.

Маркиз скривился.

– Вы не поверите, ваше Императорское Величество, знакомых встретил.

– Даже так! А, что там за история с этим графством? Вроде регентом там барон Торкон. Ваш родственник. Что-то там непонятное случилось с прежним хозяином, мужем сестры этого барона. Вроде как в один день супружеская чета погибла. Но, что там с вашими дальними родственниками случилось такое, раз ваш кузен до сих пор регентом числится? И почему графу пришлось атаковать свой же замок? Не подскажете мне маркиз?

И без того бледный придворный, едва не позеленел от приступа страха, и с такой обречённостью глянул в глаза императора, где и прочёл свой приговор.

Но отвечать надо.

Но чего уж там. После пережитого ему казалось, что уже ничем его больше так сильно не испугать. И, глядя в глаза императору, сказал: – Регентом его назначил император. Но всё это началось уже давно, ещё до вашего знакомства с вашим супругом. Мы часто зависали по молодости у меня в загородном доме. Азартные игры в кости никого до добра не доводили, и, однажды, будущий император проигрался в пух и прах. Вот тогда и попросил на будущее у него в долг одно желание мой выигравший родственник. Никто тогда и не обратил внимание на такой запрошенный приз. Но как потом оказалось, были мы слишком доверчивы. Никто и предположить не мог, что Тави станет вашим супругом.

– И? – начиная что-то понимать в этом деле, спросила Луиза.

– У старого графа не было детей и после его смерти графство бы отошло в пользование моего родственника. Но как на зло, старый хрыч нашёл свою «последнюю лебединую песню» у себя же в имении. И надо же было такому случиться, влюбился и к тому же заделал ребёнка. Все восприняли такое событие спокойно, с кем не бывает. Но граф пошёл дальше, и, спустя несколько лет, признал бастарда.

Императрица повернулась к Тави.

– Ты разрешил их всех убить?