Руслан Агишев - Клан. Встать с колен

Этот собственноручно сделанный им доспех был совершенно не похож на те, которые

носили тяжелые гоплиты гномов. Он был чужеродным, "неземным"... В нем не было

показной вычурности и массивной тяжести. Полностью повторяющий все изгибы

туловища и конечностей, доспех казался искусно сшитым верхней одеждой - изысканной и

в тоже время функциональной.

"Я покажу им такое шоу, что они все ахнут! - Тимур медленно подошел к входу и, бросив

взгляд на солнце, решительно вступил в темноту подземного города. - Удивить, поразить

и... заставить поверить!".

Едва парень вступил в полумрак тоннелей, как на его доспехе вспыхнула сине-зелеными

огоньками причудливая вязь рунных символов. Исходящий от них свет окутывал его

необыкновенным "неземным" светом, отчего всех встреченных им на пути охватывал

настоящий ступор. И люди и гномы, только что спешившие в зал, замирал, едва увидев

его... Это было настолько поразительно, что Тимур с трудом сохранял серьезное каменное

выражение лица. "Все-таки не зря я всю вчерашнюю ночь пролазил по этим чертовым

катакомбам, - пронеслось у него в голове. - Отличная вещь эти светящиеся грибочки! Ей

богу, отличная вещь!".

В самом зале к его приходу собралось почти все население и клана и самой крепости, за

исключением усиленного отряда наблюдателей на воротах. Больше сотни гномом разного

пола и возраста - "топоры" и бывшие "молоты", чуть больше двадцати людей, все они

стояли в большой пещере, в нескольких десятках метров от монументальной печи - печи с

большой буквы. Это каменное сооружение, сложенное из ровных прокопченных

массивных блоков, было сердцем клана - алтарем Подгорных богов, огонь в котором

разжигался лишь в особых случаях.

- Запомните этот день! - руны на его доспехе в пламени алтаря еле светились. - День, после которого все измениться! - голос гнома буквально звенел, постепенно набирал силу и

мощь. - День, после которого здесь не будет правых и не правых, сильных и слабых! День, после которого все вы станете частью не просто клана - одного из двадцати гномьих кланов

Гордрума, а клана Черного топора, который избран самими Подгорными богами!

Слушавшая его толпа гномов и людей жадно ловила каждое его слово, следила за каждым

движением его рук.

В этот момент в печи за его спиной вспыхнул огонь (ни какого волшебства, лишь тонкий

расчет и немного пороха, раскиданного в стороне от тлеющих углей), щупальца которого с

каждой секундой становились все больше и ярче. Вот уже они начинали жадно обгладывать

висевший в печи здоровенный огнеупорный тигель, в котором виднелись куски черного

металла.

- И пусть сейчас мы слабы как новорожденные дети. Пусть нас пока мало! - фигура

Тимура, освещенная со спины разгоравшимся пламенем, в какой-то момент обзавелась

ярким ореолом, который напоминал огромные пламенеющие крылья. - Пусть враги

окружили нас со всех сторон и норовят на нас напасть! - он уже почти кричал. - Пусть!

Пусть! Пусть! Ведь, наш клан избран, - он вдруг замолчал и повернулся лицо к печи, жар от

которой уже становился нестерпимым. - Подгорные боги!

Раздавшийся крик-призыв к богам был настолько неожиданным, что толпа дрогнула. И

гномы и люди с тревогой следили за невысокой фигурой, которая в сполохах пламени

становилась то огромной как скала, то крошечной как камешек.

- Подгорные боги! Вы слышите меня?! - даже в этом полумраке пещеры было видно как

побледнел старейшина Гримор от такого дикого для него святотатства, как прямого

обращение к богам. - Это я, Колин, взываю к вам! Подгорные боги?!

По толпе начали идти волны. Гномы переглядывались друг на друга, словно спрашивая, как он только посмел. Люди же с испуганным видом, старались держаться от первых

по-дальше.

В этот момент огнеупорный тигель, стоявший на алтаре-печи, раскалился до красна. Те

куски черного металла, которые были в нем, уже расплавились и превратились в пышущую

жаром тяжелую металлическую жидкость.

- Услышьте меня! Я ваша плоть от плоти! - ярко освещенная фигура Тимура стояла

буквально в шаге от алтаря; от его одежды, длинных мешковатых брюк высоких

сыромятных сапог, шел легкий дымок. - Тело мое камень, - говоря это громким мерным

речитативом, Тимур взял стоявшую на невысокой подставке рядом с алтарем чашу с водой

и, незаметно погрузив туда кисть правой руки, резко вылил содержимое на раскалившиеся