Руслан Агишев - Клан. Встать с колен

распоряжения. - Я задержу их..., - вытащив тяжелый полуторный меч, он даже не посмотрел

на остальных бессмертных в полной уверенности, что они выполнят его приказ.

Не учел он лишь одного - уязвленного самолюбия младшего Сульдэ, которого отец, всячески оберегая, и так старался отправлять на самые безопасные задания. Даже в этом

поручении, собрать с десятка сел все продовольствие для армии, Урякхай видел для себя

если не оскорбление, то уж снисходительную насмешку... Мол, ты сынок еще мал и

неопытен, побудь пока позади нас, а потом, когда подрастешь... Словом, молодой шаморец

увидел в этом неожиданном нападении для себя прекрасный шанс доказать своему отцу, что он уже давно вырос и достоин своего прославленного родственника!

- А ну прочь! - словно бешеный Урякхай заорал на массивных всадников, покрытых

металлом. - Урякхай никогда не покажет врагу спину! - его длинный голубой клинок с

тихим шелестом вышел из ножен. - С дороги, старый волк! - побледневший старик резко

дернул поводья, уводя скакуна с его пути. - С дороги!

Его сразу же нагнали бессмертные в красно-черных доспехах и окружили плотным

кольцом.

- Вперед! - заорал Урякхай, когда обрастая все новыми и новыми всадниками отряд его

телохранителей, устремился к хвосту обоза. - Раздавим этих собак! Смерть земляным

червям! Смерть земляным червям! А-а-а-а-а!

В это самое мгновение он был, действительно, счастлив! Прощай, снисходительные

взгляды других сотников тумена бессмертных, опытных покрытых шрамами рыбак, которые прекрасно видели его привилегированное положение! Прощай, скрываемые

усмешки друзей, за глаза называвших его молочным бычком! Прощай, злоба на свое

собственное бессилие что либо изменить! Сейчас, именно сейчас, он докажет им всем, что

достоит называться настоящим шаморцем!

Враг появился внезапно, словно вырос из под земли... Казалось бы, вот только что

Урякхай скакал окруженный со всех сторон своими воинами, как и он радостно

распевавшими песнь войны... Казалось, никто и ничто не способно остановить их - почти

два десятка закованных в тяжелые доспехи всадников бессмертных, за которыми подобно

бурной морской волне неслись и остальные ополченцы...

СШИБКА! Сильный удар! Громкий стук металла, жалобное ржание лошадей и яростные

вопли людей - все это смешалось в дикий клубок сражения! Урякхай в какой-то момент

оказался подхвачен настоящим вихрем, который словно не замечал его острого клинка и

сильных ударов конских копыт! Он, как и все, что-то кричал, бросал меч то в одну то в

другую сторону! Все перед его глазами смешалось. Шаморец уже не различал, кто перед

ним свой, а кто чужой! Красно-черный метал доспехов бессмертных смешался с темным

иссиня черным металлом лат гвардейцев Ольстера.

- Господин! Господин! - Урякхай только чудом не располовинил своего телохранителя, когда он пытался схватить его за руку. - Господин, надо уходить! Их слишком много!

Вдруг что-то с гулким гудением снесло одного из бессмертных, который, без устали

размахивая огромным двуручным мечом, прикрывал своего господина слева. Быстро

взглянув на упавшего на землю, Урякхай с диким изумлением увидел торчавший из спины

телохранителя здоровенный в локоть длиной металлический наконечник.

Тут вновь раздался этот же звук и очередного бессмертного снесло вместе со скакуном

как пушинку. Другого в доли секунды словно лесного дикообраза нашпиговали стрелами, словно пергамент прошивавшими массивные щиты бессмертных и их нагрудные панцири.

- Господин, в опасности! - старик вырвал из рук шаморца поводья и дал щенкелей своему

иноходцу, моля чтобы тот вынес с поля бои и его и его господина. - Давай, милый, давай!

Закройте господина! Господин, в опасности! - оставшиеся бессмертные, кто услышал его

призыв, сразу же закрыли его своим телом и щитом. - Задержите врага!

Неполный десяток всадников выставив вперед ромбовидные щиты и наконечники

длинных мечей стеной преградил путь наступающему врагу. Все остальные же, конные и

пешие ополченцы, толпились где-то позади или того хуже попрятались по лесным норам и

буеракам. Немалое число их лежало и на земле, покрывая ее страшным ковром из

потрошенных людских тел, конских туловищ, кусков металла.

- Давай, Борвей (с шаморского - лев), давай! Неси! - кричал старик, прижавшись к шее

жеребца. - Держитесь, господин! - Урякхая и сам уже понял, что его бессмертные с их