Владимир Бабкин - Меж двух Царей

Стоящие радостно закивали. Глобачев кивнул и обратился к сидящим.

— Да, я забыл вас представить друг другу. Итак, господа, имею честь представить вам Великих Князей Николая Александровича и Кирилла Владимировича, а так же наших английских гостей — генерального консула Великобритании в Москве господина Локхарда, коммандера британского флота господина Кроми и офицера британской разведки господина Рейли, который более известен российской полиции как Соломон Розенблюм, уроженец солнечной Одессы, авантюрист и проходимец. — Глобачев поклонился побледневшему Рейли. — А это, господа, представители столичной прессы, на глазах у которых российская полиция раскрывает заговор против государства и лично против Его Императорского Величества Государя Императора Михаила Александровича.

ПЕТРОГРАД. ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ И ЕГО ОКРЕСТНОСТИ. 6 марта (19 марта) 1917 года. День.

Еще не побежали по улицам столицы горластые мальчишки, и экстренные выпуски газет еще не успели покинуть стен своих типографий, а к Зимнему дворцу уже начал стекаться народ. Кто из чистого любопытства, кто с обеспокоенностью, а кто и с желанием помочь, если, конечно, кому-то эта помощь там понадобится. И пусть мотивы у всех были разные, но каждый из идущих к главному зданию Империи понимал — такой мощный взрыв не мог не привести к жертвам и разрушениям.

К вящему разочарованию некоторых "эстетов" Зимний дворец не было охвачен пламенем, из окон не выпрыгивали спасающиеся, и вообще большого пожара не случилось, хотя со стороны набережной из-за здания и тянулись в мартовское небо столбы дыма. Однако даже без большого пожара с Дворцовой площади спешащим к Зимнему было понятно, что с главной "цитаделью царизма" далеко не все в порядке. Из многих окон хлопали на ветру развивающиеся шторы, стекол, особенно в той стороне, которая выходила на Дворцовый проезд, практически нигде не было, а из глубин здания были слышны какие возбужденные крики, обеспокоенные возгласы и спешные команды.

Совсем другой вид на дворец открывался со стороны набережной и, особенно, со стороны Дворцового моста. С этого ракурса было видно, что в фасаде здания зияет огромная дыра, часть наружных стен обвалилась, и сквозь образовавшуюся брешь были видны разрушенные перекрытия, какие-то обломки, покореженная мебель. Картину разрушения дополняла невесть каким образом повисшая на обломках госпитальная кровать, с которой на улицу свисало нечто грязно-бурое, покрытое пылью штукатурки и обрамленное развивающимися бинтами.

Случившийся было в Императорской библиотеке пожар был уже погашен, и лишь жидкие дымные столбы говорили о том, что угроза пожара все еще не миновала. Но там суетились люди и несколько пожарных расчетов у стены намекали зрителям, что вопросом этим занимаются.

Впрочем, суета с тушением пожара не шла ни в какое сравнение с той всеобщей суетой, которая охватила все парадные официальной резиденции русских Императоров. У каждой лестницы толпились люди, среди которых выделялись служащие госпиталя, медицинские одеяния которых, впрочем, уже не светились белизной, а были покрыты той смесью пыли и крови, которая появляется лишь в зонах катастроф, когда вопросы стерильности имеют куда меньшее значение, чем скорость с которой раненые будут извлекаться из-под завалов.

К каждому парадному одна за другой подъезжали различные транспортные средства и суетящиеся у выходов спешно грузили на поданную машину, подводу или просто извозчика очередных раненых из дворцового госпиталя. Раненых и пострадавших от взрыва развозили по другим госпиталям столицы. Однако, несмотря на кажущуюся многочисленность и суету, дело продвигалось крайне медленно, поскольку оперативно перевезти и разместить порядка тысячи тяжелораненых было очень непросто. Не хватало буквально всего — и места, и транспорта, и людей, которые будут разгребать завалы, будут обогревать и укутывать ждущих своей очереди на эвакуацию, аккуратно выносить раненых, сносить их по лестницам дворца и погружать в транспорт.

Из-за неравномерности подачи транспорта и произвольно изменяющегося количества мест в нем, было очень трудно отрегулировать поток выносящих раненых и часто получалось, что на лестницах и в коридорах дворца возникали заторы из людей и носилок, или, что еще хуже, на улице скапливалось количество раненых, которых не успевали грузить и раненых приходилось держать прямо на морозе в ожидании следующего автомобили или извозчика, поскольку вернуться в помещение уже не было никакой возможности из-за сплошного потока выходящих из дворца.