– Можно, – согласился князь. – Мы бы тобой именно так и сделали. Женили бы на стерве, навели бы галлюцинации и засунули бы в психушку, втянули бы в какой-нибудь скандал и намертво запятнали ему моральную репутацию… Только ты не забывай, что конкуренты предпочитают действовать наверняка. Тем более сейчас, когда нашего дядю Федю купила ФСБ… Слишком далеко всё зашло.
– Как-то всё это глупо выходит, – совсем по-детски вырвалось у Игоря. – Свои лупят по своим… прямо как в диковековье… Этак мы скоро ничем не лучше потусторонних станем.
– Только сейчас понял? – прищурился Вадим Александрович. – А я вот уже двадцать лет об этом думаю. Помнишь тамошнюю книжку, что я тебе давно подсунул? И помнишь, что я тогда тебе сказал?
– Что написано это про нас…
– Почти так… Только нам ещё тяжелее. Трудно быть богом, да. Богом-прогрессором… Видеть зло – и оставаться наблюдателем. Но у них по крайней мере утешение было – могли спасать самых лучших, самых продвинутых… тех, у кого запороговая светимость. А мы – наоборот, мы гасить должны. Богом, конечно, быть трудно. А вот чёртом – куда сложнее. Вот так-то, Игорёк…
И вновь повисла долгая пауза – словно прозрачная медуза распласталась под потолком и впитала в себя все звуки – даже человеческое дыхание.
Игорь машинально хлебнул из кружки, скривился. Медовый взвар был сейчас неприятен. Ни холоден, ни горяч…
– Интересно, что бы вы на моём месте сказали сейчас его сестре? – он почувствовал вдруг, что на глаза наворачиваются слёзы – совсем как в двенадцать лет, когда выяснилось, что сданные Экзамены означают столицу, долгое учение во Вратах Мудрости, разлуку с мамой…
Вадим Александрович помолчал, пожевал губами.
– Да, не хотел бы я оказаться на твоём месте, – сухо признал он. – Да ничего ей не надо говорить. Помогай чисто по-человечески… если сможешь удержаться в чисто человеческих пределах. Ты понимаешь. И я всё понимаю, но смотри, как бы тебе не оступиться… Мне очень будет не хватать такого Искателя… и вообще. Подумай, что лежит на весах. Кстати, тебе пора… Там, на той стороне, уже минут десять прошло, нельзя же так долго спать!
Вадим Александрович встал с кресла, поправил сбившуюся набок кепку, вытянул руку с кружкой – и описал ею в воздухе круг. Удивительно, но ни капли взвара не пролилось на ковёр. Вот что значит Искусник девятого круга, подумал Игорь, шагая в открывшийся провал.
…Чай уже успел остыть, но снова греть чайник он не стал. Ничего не хотелось делать, ни о чём не хотелось думать. Вот есть этот застеленный белой в синий горошек скатертью стол, есть календарь на стенке – красивый вид, Петербург, Фонтанка, осень, кленовые листья колышутся в серых, с прозеленью, волнах – почти такого же цвета, как Настины глаза.
Что же, будем жить. Пить чаи, писать статейки, и, разумеется, гасить звёзды в этом и без того мрачном небе. Ничего другого просто не остаётся. Вернее… но изменить Ладони – чем это лучше? Он, конечно, наловчился тут в мастерстве предательства – но не настолько же. А насчёт Фёдора завтра же надо с Филиновой договориться. Оплата пойдёт через «Фонд содействия», это тоже несложно устроить. Настя с её зарплатой менеджера по мелкооптовым клиентам такое, конечно же, не потянула бы.
Стеклянная дверь кухни скрипнула – некому тут петли смазывать, механически отметил Игорь. Настя молча прошла, села рядом. Под глазами тени, волосы заметно растрёпаны, скула заострились – так бывает, когда человеку приходится сдерживать зубную боль.
– Как Тёмка, уснул? – осторожно спросил он.
– Да, – помолчав, ответила Настя. – И я тоже немного… поспала.
И надолго замолчала. Игорю даже показалось, что та невидимая медуза из княжеского замка перебралась сюда – в шестиметровую кухоньку однокомнатной московской квартиры. И никто из них двоих не решался первым разрушить тишину. Скажешь слово – и что-то обязательно сломается.
– Игорь, – наконец проговорила Настя, – объясните мне одну вещь. Я, может, сейчас немножко не в себе, столько было… ну, понимаете. Так вот, Тёмка уснул. И я тоже уснула. А потом мы проснулись, он заплакал. В общем, оказалось, что мы оба видели один и тот же сон. – Она вновь замолчала, потом всё-таки решилась. – И сон этот был про вас, Игорь. Про вас и ещё про одного человека, которого вы называли то князем, то Вадимом Александровичем. И этот человек… это был тот человек, который тогда подошёл к Феде и попросил закурить. Мы оба его узнали.
Читать дальше