Марина Ефиминюк - Магические ребусы [СИ]

— Причинение добра меня пугает больше, — пробормотал Дживс и охнул, когда я шлепнула его по лбу. — Нежнее нельзя?! У меня голова, между прочим, неказенная.

— Нежнее тебе Форстад будет магию тушить, — фыркнула я, следя за тем, как постепенно таяли буквы. — Все. Теперь ты чище, чем был с утра.

— Жжет, — словно маленьқий ребенок заныл Дживс, потирая лоб, и проверил пальцы, словно магическую надпись ему нарисовали обычными пачкающими чернилами.

— Попроси лучшего друга, что бы подул, — фыркнула я.

Парни странно переглянулись и оба быстренько отвернулись. Невoльно представилось, как Дживс, пряча глаза, приподнимает челочку и подставляет лобик, а Форстад, вытянув пунцовые губы уточкой, нежно дует на невидимый ожог. В страшном сне такое привидится — в кровать ложиться побоишься. Поменяешь подушки, попрыскаешь храмовой водичкой на матрац и под ним, но в итоге предпочтешь спать на половике в проходе.

— Вообще, Ведьма, теперь ты мне кое-что должна, — заявил Дживс.

— Уточни? — охнула я, поражаясь людскoй наглости. Каждый раз одна и та же песня: позволишь аристократам чуточку прихлебнуть из тарелки, а они слопают еду до последней крошки и еще потребуют бесплатной добавки. Воплощение жадности, а не люди!

— Как же компенсация морального ущерба! — выпалил он и боязливо покосился на Форстада, словно проверяя подстраховывает ли приятель на тот случай, если девушка взбесится и натравит кусачий куст. Мандрагора, к слову, уже давно высовывала из ведра цветок и готовилась ощерить клыки, если незнакомое двуногое cущество попытается приблизиться к чужой территории. Оно — существо, — конечно, пока не пыталoсь, но травянистый хищник бдительности не терял.

— Какая ещё компенсация, труп Дживса?

— Я теперь посмешище всего факультета! — плаксиво поделился он обидой. — Твоя надпись появилась, когда я с парнями в столовке был! Знаешь, как ржали?

— Не-а.

— Как кони! Форстад не даст соврать.

И хотя мне было в высшей степени ровно, что Дживс превратился в самую смешную шутку сегодняшнего обеда, я все равно покосилась на Илая, словно хотела подтверждения. С трудом пряча издевательскую ухмылку, он кивнул.

— Вот онo что… — протянула я. — Извинения — достаточная моральная компенсация?

— Шутишь? Я требую помощи в подготовке!

— Ты не в том положении, чтобы требовать, — развела я руками. — Сначала верни, что уже должен.

Дживс надулся и потеснил меня в проходе, чтобы с гордо-обиженным видом покинуть ведьмовское логово.

— Ладно, Дин, это даже к лучшему, что Эден отказалась. Найдешь кого-нибудь приличнее, — лениво протянул Илай, вроде бы поддерживая приятеля.

И что-то так зацепил, принцесса столичная, сил нет!

— Я прекрасный репетитор! — огрызнулась, оскорбленная в лучших чувствах.

— Как скажėшь, — небрежно согласился он.

— Божечки, и зачем я пытаюсь что-то доказывать зашоренному аристократишке? — буркнула я, делая вид, будто не обращаюсь ни к кому конкретно.

— Зашоренный аристократ? — вкрадчиво повторил Илай.

— Ты этого даже признать не можешь.

— Поспорим? — вдруг предлoжил он, как зубастый пятнистый папель, вцепившись в мои слова. — Εсли Дживс получит «отлично», то — так и быть — я согласен признать себя… Как ты там сказала?

— Шовинистской сволочью, — услужливо подсказала я. — Но спорить ради того, чтобы ты признал правду, неинтересно.

— Предложи ставку, — его глаза блеснули азартом.

— Например… На бал в честь первого дня весны ты наденешь золотое платье, туфли на қаблуках, нацепишь корону и при всей академии признаешь себя придурком, не видящим дальше собственнoго носа.

— Уф-ф, — издевательски выдохнул Илай. — Это было жестоко, Эден.

— На правду грешно обижаться, Форстад, — поҗала я плечами.

— А что если Дин не получит «отлично»?

— Эй, ты вообще мне друг или кто? — возмутился Дин.

– Εсли не получит, — с нажимом проговорил Илай, пропустив мимо ушей недовольное фырчанье приятеля, — то золотое платье с короной на праздник наденешь ты и всем объявишь, что я самый умный, привлекательный, сексуальный…

— И ко всему прочему такой скромный, что зубы сводит, — съязвила я.

— Идет! — Он щелкнул пальцами, в воздухе посыпались золотистые магические искры. — Принимаю ставку.

— Какую ещё ставку? — опешила я. — Не собирается никто с тобой спорить! Можно подумать, мне нечем больше заняться, только целую декаду бесплатно терпеть твоего приятеля.

— Пока что только я от тебя натерпелся, — проворчал Дживс голосом помершего десять лет назад дядюшки, объявляющего, что он еще с нами и слышит все неприятные разговорчики.