Анна Морецкая - Багеры

— Это как? — только и смогла спросить я, подозревая, что в своем недоумении и примитивной речи, сейчас очень напоминаю Ли.

— Да вот так, — отмахнулся Зевес, — нам было хорошо именно ночью — тишина, темный полог спящего леса, живой огонь… так что я решил ничего не нарушать и продлить удовольствие. Пойдем, нимфа, посидим на ступенях храма, отдохнем немного.

— Какие ступени?! — возмутилась я, — Там пекло!

— Ой, вот проблема! — и Зевес махнул рукой и на жарящее солнце стали наползать довольно плотные облака, неизвестно откуда взявшиеся, — Потом, когда твои насидятся там и уйдут на фрегат, я позволю пойти и дождю, давно пора окрестным полям напитать влагой…

И он, поднявшись невысоко, уселся на ступеньку. Я примостилась рядом. Боты, которые увязались за нами, развались поблизости.

Одним словом — красота. Хмель из моей головы уже почти выветрился, легкий теплый ветерок обдувал лицо и теребил волосы, а перед нами раскинулась площадь, с двумя кораблями на ней… потом зеленел лес… в самом далеке, кажется, виднелись горы… или это уже облака…

— Вы такие интересные… — протянул Зевес, хлебнул вина и отставил бокал чуть в сторону, а сам принялся моститься на ступени лежа, благо их ширина и высота вполне позволяли это, — ведь никто из вас даже не понимает, что происходит сейчас… не вы, ни даже эти, пришлые… — и проговорив сие, опять замолк надолго.

— А что происходит? — как не осмысливала, но его сентенцию я не поняла, — Вы о чем?

— Вы как боги, только очень молодые, сотворили мир и не знаете, что с ним делать.

— В смысле, сотворили мир? Это же игра!

— Конечно, игра. Все всегда с игры и начинается. Когда-то мы тоже были такими, когда создавали вас — беззаботными, неосмотрительными, дерзкими, но глупыми! — и он взмахнул бараньим обглоданным ребром, которое до сих пор держал в руке.

Ах — да, оно у него, наверное, вместо волшебной палочки, он им уже насылал облака… правда сейчас ничего не произошло, просто пьяный бог дирижировал своими мыслями.

— Это было забавно… правда мы, как ты помнишь, творили из глины. Но это не важно, главное, что вы, как и мы когда-то, не можете еще уразуметь, что созданный вами мир начинает жить уже своей жизнью.

— Что значит, своей жизнью? — уже начала напрягаться я.

— То и значит… вот вы говорите — неписи, — он ткнул в меня костью, — а кто-нибудь задумывался из вас, чем непись в этом мире отличается от вас?

— Ну, не знаю, такие темы лучше заводить с Джончиком… а так, я знаю, что неписей создают очень много и их гораздо больше чем игроков. Они призваны создавать толпу, наполненность созданиями города, станции, чего-нибудь еще.

— Э-эх, вы еще более дремучи, чем были мы. Наделали себе игрушек, а потом, наигравшись, забросили. А что в голове у того непися, ты думала?

— Не-ет, а что у него может быть в голове? Ему прописали воспоминания, характер, дали какую-то профессиональную направленность… и все.

— С этого «все», все и начинается. Вот только чем тогда они отличаются от вас? Вы тоже рождаетесь с каким-то зачатком характера, потом развиваете его, причем в зависимости от обстоятельств. Которые устраивает вам ваша жизнь, считай программа, которую вы так же не можете предугадать. Потому, как не знаете, что дальше будет. С профессиональными навыками тоже, все так же. Характер, плюс обстоятельства вашей жизни и пожалуйте — специалист чего-либо. Или ничего… если ваша программа была в том, чтоб направить вас на дно. Ну, а память, заложенная или имеющаяся на самом деле, вообще одно и то же. Что ты вспоминаешь свое детство, что непись, которой наполнили голову похожими картинками. К тому же, программа любой игры на отработанной локации позволяет «рождаться» детям, то есть, неписям воспроизводить себя для удобства разработчиков. Папе, маме характер дали, внешность тоже, ребенок берет что-то от него, что-то от нее… тебе это ничего не напоминает?

Я сидела и смотрела на него, вытаращенными глазами, и понимала, что у меня уже звенит в ушах от этого сюра. Пьяный бог на ступеньках храма разглагольствует о сути бытия и дирижирует в такт обглоданной костью. При этом сам — настоящая непись, но постоянно забывает об этом, потому что ему, тоже качественно «набили голову» соответствующими картинками, якобы о его житье-бытье на Олимпе. А рядом с ним я, пытаюсь вникать, но понимаю, что запуталась, а в ушах от этого все сильнее жужжит и жужжит…

— Нимфа, уйми уже эту штуку, — говорит мне Зевес, вытряхивая из раздумий, и показывает, на мой гэдж.