Анна Морецкая: Багеры

Возмущенный вопль брата: «Мне не идут красные трусы!», конечно, в тот момент понятен не был, но вот выбесил — окончательно.

Нет, я люблю Максика, но его беспардонность порой не имеет границ! Мать он уже довел до нервного тика, отчима, отца своего то есть, тоже, а вот теперь и мне от его «щедрот» прилетело. Да как не вовремя-то! У меня-то и свои планы на комп были на этот вечер.

И даже не вечер, а на какой-то несчастный ночной часок!

Думалось мне, глупой — вот прибегу я сейчас домой, крошки после Максова заседания с панели компа смахну, упаду в ложемент и хотя бы новое оборудование подключу, чтобы завтра на это времени уже не тратить.

Ага, брат мало того, что ни на мать, ни на меня гэдж весь день не поднимал, так ведь обнаглел настолько, что до сих пор — до часу ночи, сидел на так вожделенном мною месте и на меня же внимания не обращал! И пока я собственный пальчик, считай волю хозяйки, к панельке не приложила и работающую программу не прихлопнула, он по ходу… действительно меня не замечал.

И вот теперь, вместо ожидаемых виртуальных радостей, я должна заниматься этим великовозрастным ребенком. Потому как, возраст его, хоть и большой, но несовершеннолетний, да еще родство, жалко, что не дальнее, из дома мне его выставить не позволят. А хотелось бы — взашей. Но тогда… уже я буду порота мамой, как нерадивая старшая сестра. Хм, шутка, конечно, но не так, чтоб уж совсем без смысла…

А потому, мечты мои чудные, так мечтами, и остались, а мне придется отдирать братца от ложемента, отправлять в душ, а по завершении еще и укладывать баюшкать. Хорошо, что хоть готовкой себя утруждать не надо, ибо по наличию рядом с компом ожидаемых мною крошек, было ясно, что дитятко все-таки что-то да пожрало в течение дня.

Конец лета, догорающий в агонии, наверное, уж последних таких по-настоящему жарких дней, по мне так, тянулся бесконечно. Но тягомотное ожидание первого дня осени, при всей своей нудности пошло мне на пользу, по крайней мере, моим делам.

Я, конечно, могла ныть и изводиться, но дел тех переделала — море. И давно запланированных, значимых и важных, и мелочи разной, на первой взгляд необязательной. Эти, вторые, я перелопатила чисто из принципа — чтоб потом, в самый неурочный час, они вдруг не разрослись до «наиважнейших» и по темечку не шандарахнули.

Но это — я, человек взрослый и в некотором смысле — ответственный, да к тому же планомерно стремящийся к давно намеченной цели. Но вот братцу, в его семнадцать, это виделось явно как-то иначе.

У него последний год школы на носу, а он постоянно торчит в играх и старательно увиливает даже от разговоров о школе. С репетирами и вовсе лишний раз позаниматься не сподобился — эти-то к нему в принципе на комп пробиться не могут и в свою очередь долбят мать. Впрочем, та, зная сынулю, умудрилась заплатить им вперед и подписать договор, переложив тем самым ответственность, за впихивание в нерадивого ученичка положенного объема знаний, на них.

И вот, когда наша маман, выведенная из терпения выкрутасами сыночка, заблокировала его собственный комп — кошелечек-то на ее имя оформлен, парень, не долго думая, воспользовался моим.

И ведь не поленился, засранец, найти меня, чтоб выклянчить доступ! А мне, на тот момент еще находящейся в клинике, и ждущей выписки, да к тому же уже готовой стартануть прямо оттуда на работу, чтоб отработать последний день перед отпуском, понятно, что было не до него. Вот я и скинула ему на гэдж допуск. И от компа, и от дома, и от сейфа с драгоценностями бы скинула, если б он у меня был и Максу в тот момент понадобился. Чтоб только этот гад не мешался сегодня у меня под ногами!

Да, про то, что братец от меня так просто не отвяжется, пока не получит свое, я знала прекрасно. Но нашу маман, похоже, недооценила. Максик-то от меня отстал, а вот она долбала чуть не весь рабочий день, пеняя на мое попустительство — брат-то, оказывается, слинял из дома без ее разрешения. Но вот ехать ко мне и выковыривать его оттуда, у нее, накануне возвращения отчима с вахты, времени не было. Но названивать доченьке, то есть мне, на гэдж целый день и трепать нервы — самое оно!

Нет, по трезвому размышлению, с таким сыночком, как Макс, каким он стал в последнюю пару лет, мама, конечно, была бедная. А у нее ведь еще и Кари имеется — тот еще цветочек-одуванчик… хищный такой, зубастый, даром, что восемь лет только что исполнилось. С виду эта козявка чистый ангел — белые кудряшки, светлые глазки наивно лупают — этот-то фокус она отработала еще года в два, а на деле диктатор, тиран и беспринципный вымогатель.