Борис Батыршин - Забытые в небе

Сергей постучал рукояткой рогатины по створке. Звук вышел глухой, что свидетельствовало о немалой толщине металла. Ни рукояток запоров, ни оси под штурвальное колесо – видимо, ворота открываются с той стороны.

Всё в точности, и предупреждал тот, кто вызвал его сюда.

Недалеко от створок к рельсам приросла небольшая вагонетка. Сергей сбросил «Ермак», прикинул, не снять ли ОЗК – тело в насквозь пропитавшейся потом одежде зудело невыносимо. Решил, что пока не стоит, присел на краешек платформы и извлёк из кармашка рюкзака помятый листок. Сверился с нарисованной на нём схемой, взглянул, сдвинув резиновой манжет, на часы – и приготовился ждать. До времени, указанного в письме, оставалось сорок семь минут.

– …Майя всегда обожала рискованные трюки – всякие там полёты со скал на парашюте, спуск на горных лыжах наперегонки с лавиной, прыжки через пропасть на мотоцикле… А я, не поверите, этому даже радовался. Одно время она связалась с молодёжными бунтарями – ну, знаете, анархисты, борцы за права, эко-активисты, и прочие городские сумасшедшие, которых хлебом не корми, дай только поджечь шины и покидаться фаерами. Один раз даже попала скверную историю – помните, пару лет назад были беспорядки в Барселоне? – и я едва спас её от тюрьмы. Так уж лучше пусть со скал прыгает, верно? А когда она поступила в университет, я надеялся, что там эту дурь из неё выветрится…

Рар сокрушённо покачал головой.

– Зря надеялся – она, как выяснилось, специально выбрала в МГУ, чтобы продолжить свои безумства в Московском Лесу. У её поколения это своего рода идея-фикс…

Все трое, Егор, Татьяна, и их новый знакомый, профессор Давид Рар, любовались неторопливо проплывающим мимо берегом.

Вокруг было шумно и людно – пассажиры высыпали на палубу в ожидании досмотра на Химкинском терминале. Многие нервно перешёптывались и озирались.

– Да, мы в курсе. – кивнул Егор. – Пролететь на параплане через половину Леса – это сильно!

– До сих пор её выходки заканчивались сравнительно безобидно, ушибы и пара-тройка переломов, разумеется, не в счёт. – продолжал профессор. – Но увы, не на этот раз. Неделю назад я получил сообщение. Почта из Леса идёт медленно, сами знаете…

– Да. Электроника у нас не работает, проводная связь, радио – тоже. Приходится пересылать по старинке, в конвертах.

– Именно. Письмо было отправлено через два дня после того, как всё случилось. Майя, как и было задумано, стартовала с башни МГУ – и пропала.

И извлёк из кармана карту. Егор пренебрежительно усмехнулся это была одна из «совершенно достоверных» карт Московского леса, состряпанных в Замкадье. К реальности она имела малое отношение – более-менее правильно указаны были, разве что, главные ориентиры, вроде московских высоток, очертания Москвы-Реки и Яузы, и «безопасные территории» – Главное здание МГУ, ВДНХ, Поляны.

Палец профессора очертил овал в районе Краснопресненской набережной.

– Это произошло примерно здесь.

Татьяна вытянула шею, заглядывая через плечо Егора.

– Ничего себе! Больше половины смогла пролететь! Помнишь, я тебе говорила?..

– Да, выходит километров десять, если считать по прямой.

Татьяна стащила тёмные очки, поднесла карту к глазам.

– На презентации проекта говорили, что она намеревалась держаться реки.

– Это ещё за каким?.. – Егор едва сдержал крепкое словцо. – Так получается вдвое дальше, да и отслеживать изгибы реки – то ещё занятие…

– Группа поддержки должна была следовать по воде на байдарках, и, в случае чего, прийти ей на помощь.

– Угнаться на байдарках за парапланом? – Егор изумлённо поднял брови. – Такое даже Коле-Эчемину не под силу, не то, что сопливым студентам…

– Вот они и не угнались. – вздохнул Рар. – Даже место падения не смогли засечь, только примерный район. Возможно, она упала вообще не там…

– И вы, приезжий из Замкадья, кабинетный учёный, вообразили, что сможете её отыскать?

Профессор пожал плечами.

– А что мне остаётся? Администрация МГУ ответила, что не располагает возможностями для организации поисков. Мои друзья – я не первый год занимаюсь Московским Лесом и обзавёлся кое- какими связями – посоветовали посредника, способного мне помочь. Я немедленно списался с ним, и вот, три дня назад получил письмо с предложением приехать на Речвокзал для обсуждения деталей. Разумеется, я немедленно вылетел в Россию…

– На Речвокзал, говорите? – перебил профессора Егор. – А это, часом, не Кубик-Рубик?