Ande - Старые долги

Короче, позвонили на респешн, и попросили печатную машинку. Они не удивились, уточнили, и принесли две. С русской и латинской раскладкой. Компьютерный человек будущего печатает на ненормальной для этих времен скорости. Всего за десять минут появился итоговый протокол. И мы даже почти не рассказали друг другу что рожа не треснет.

Отдельным пунктом стояло, что в комплект одной мобильной площадки входит два тягача с полуприцепами. Модель и тип согласуются отдельным документом. Подписали.

В номере висел табачный дым. На столике стояло несколько пустых чашек из под кофе. В приоткрытое окно задувал ветер с Невы.

Пекка, к моему облегчению, оказался курящим. Я и забыл, что сейчас практически все курят. Кто то, типа меня — всерьез. А Пекка курит сигары. Баловство конечно. Главное, не пришлось бегать в холл на этаже.

— Пойдем, прогуляемся! Только нужно заказать коньяку. Бутылку. — сказал я.

— Зачем так много?

— Ты в России, Пекка! Здесь свои традиции. Помнишь, Хеменгуей, в «Празднике который всегда с тобой», писал как они выпивали в Ля Куполь и Клозери де Лила? У брутального Папы Хэма, выпить десять дринков считалось круто напиться. Но если взглянуть отстраненно… Что такое десять дринков? Двести грамм виски. Стакан. Так вот. В России после стакана только начинают строить планы на вечер.

— Мы, вроде бы, обо всем договорились. У тебя нет нужды меня спаивать.

— Я и не собираюсь хлестать коньяк стаканами. Схожу, возьму фляжку в машине. Перельем и пойдем гулять. Осенний Питер место промозглое. Но фантастически красивое. Глоток коньяка почти убирает первое, и делает второе выпуклым и удивительным. Я сейчас приду.

В вестибюле, недалеко от входа в бар, сидели Моника и Джессика. Махнул им рукой, чтоб выдвигались. Оделись в легкие нарядные платьица. И легкие курточки. Вот же дуры то! Сказал же, что будем гулять по набережной.

В номере хлопнули по чуть чуть коньяку, и пошли гулять. Уже давно стемнело. Мимо Исаакия, мимо памятника Петру Первому, вышли на набережную.

Я закурил, облокотился о парапет, и рассказал, финну то, ради чего и затевал всю эту историю. Что скоро в Союзе выйдет закон о предпринимательстве, и начнется приватизация. Неплохо бы подумать о создании совместно с Финляндией концерна, занимающегося строительством АЭС. Акционировать его. Пройти листинг на Ньюйоркской бирже. Все как положено. Роуд — шоу. Портфельные инвесторы. Союз, в условиях финансовой нестабильности, получает устойчивый доход. Финляндия получает доступ в клуб больших дядь. Мы с тобой получаем доступ к финансовым рынкам. Руководство в курсе, и готово подписать оферту. По форме работы — ищем заказ, и доводим до сведения правительства. Оно решает политические вопросы. Но, с участием международных инвесторов, кроме Вестингауза никто вонять особо и не будет. Как тебе, а?

Пекка закурил сигару.

— Может быть, пусть грузовики будут «Мерседес»? И на этом остановимся?

Я хлебнул из фляжки и протянул ему.

— Я сразу тебе сказал, что так будет лучше всего! Зачем было капризничать? Теперь то, у тебя есть о чем думать. Замечу только, что сидеть в обнимку с телефоном в брокерской фирме Вильямса — детский сад, по сравнению с этой идеей.

— Слушай, Тони! Тебе сколько лет? Или в подвалах Лубянки выращивают особых мутантов?

— Я понимаю, твое сердце приятно греет мысль что с тобой работает спец мутант. Но, к сожалению это не так. Я и увел то тебя, из номера, потому что про это посторонним знать рановато.

— Ой! Антоша! Привет! Ты что здесь делаешь?

Лена-Лена появились удивительно вовремя.

— А мы на Ганелина в Филармонию ходили, решили прогуляться, смотрим, а тут ты!

Девушки сразу начали выполнять задание трещать без остановки. Познакомил девчонок с Пеккой.

— Они проститутки? — на английском спросил финн. Причем деликатно употребил не «prostitute», а «hooker».

— Да нет. Мы учимся в одном институте. — засмеялся я. — Но иметь бойфренда-иностранца, не прочь многие питерские студентки.

— Тоесть приставать не будут?

— Я думаю, они будут тебя обольщать.

— Пекка не знает русского?

— Говорит не очень. Но все понимает.

— Да.

Дальше девчонки болтали без остановки. Я налил им в крышку фляги по чуть-чуть коньяку. Они схватили нас под руки и потащили в сторону Дворцового моста. Напротив нас кунсткамера. Там есть заспиртованные трехголовые младенцы, змеи и якуты. Мосты и сейчас разводят, но холодно, и народу мало. А вам нравится Ленинград? Летом у нас здорово. А в Хельсинки есть разводные мосты? А это Петропавловская Крепость, каждый день в двенадцать стреляет из пушки. А это Зимний Дворец, огромное собрание картин и всяких штучек. Даже есть мумия. Пекка вставил что мумия, кажется, сейчас есть в каждом музее. Я рассказал анекдот про арабского нефтяного шейха, который посмотрев Зимний, заметил, что ничего так, чистенько но бедненько.