Влад Вегашин - Время хищных псов (СИ)

- Какую? - осторожно уточнил тот, с подозрением отвечая на взгляд.

Ла Мар рассмеялся.

- Быстро учишься, сынок. Если подрастешь да поумнеешь - глядишь, и из тебя толк выйдет… - он дождался, пока молодой человек чуть покраснеет от похвалы, и добавил: - Толк выйдет, а дурь останется.

- Кажется, вы хотели меня о чем-то попросить, магистр, - прошипел побагровевший от насмешки Гундольф.

- Да, было дело. Раздевайся, сынок. Белье можешь оставить, а прочее снимай, и поскорее, - и, не дожидаясь фон Кильге, ла Мар начал расстегивать ремешок кирасы. Сэр Лайорн, нисколько не гнушаясь обязанности оруженосца, стал ему помогать.

- Объяснитесь, магистр! - с тем же запалом, но уже без злости, даже с долей интереса, потребовал Гундольф.

- Всему-то тебя учить надо, - нарочито тяжко вздохнул сэр Дальстон. - Сынок, ты о заклинании обмена обликом когда-нибудь читал?

Молодому Грифону стало одновременно стыдно и обидно. Стыдно - оттого, что и впрямь должен был догадаться, что замыслил старик, а обидно - от понимания, что он сам уже никогда не сумеет прочесть ни единого заклинания.

- Да, я его знаю, - кивнул он, пытаясь скрыть свои чувства. - Но, насколько я помню, оно обоюдное, и читать это заклинание нужно обоим участникам обмена.

- Сэр Лайорн владеет техникой замещения, и прочтет его за вас, сэр Гундольф, - ухмыльнулся ла Мар, выбираясь из кожаного колета, который носил под кирасой.

Раздевшись до нижнего белья, рыцари встали лицом к лицу, положив руки друг другу на плечи. Сэр Лайорн, скинув плащ, расположился за спиной фон Кильге, почти обнимая молодого Грифона - его ладони легли поверх ладоней Гундольфа на плечи ла Мара.

Оба старших рыцаря глубоко вдохнули, коротко кивнули друг другу и начали нараспев читать заклинание. В отличие от большинства магов, Грифоны в своих заклинаниях использовали не драконий и не эльфийский, а староимперский язык, что делало звучание заклятий завораживающе-понятным, но в то же время совершенно не воспроизводимым на языке современном. Голоса магов переплетались, выводя странную, ни на что не похожую прерывистую мелодию, воздух в комнате дрожал от напряжения.

Первым начал меняться Гундольф. Он словно бы постарел в единочасье лет на тридцать, волосы укоротились, будто втянувшись в череп, поредели и потеряли цвет. Усы побелели, узкая бородка раздалась, покрыв весь подбородок и щеки. Лицо, изборожденное глубокими морщинами, слегка оплыло, принимая черты ла Мара.

А сэр Дальстон, наоборот, помолодел, волосы и борода с усами потемнели, бакенбарды сменились четырехдневной щетиной.

Пропев последнюю строку заклинания, рыцари поспешно отняли руки - теперь соприкасаться кожа к коже им было категорически нельзя: такой контакт мгновенно разрушил бы заклинание.

Не говоря ни слова, ла Мар начал облачаться в одежду Гундольфа. Тот потянулся было за рубашкой магистра, но тут же странно охнул, хватаясь за бок.

Сэр Дальстон расхохотался.

- Вот теперь, сынок, поймешь, каково мне было вас, охламонов шестнадцатилетних, по полдня гонять и еще выслушивать ваши стоны и жалобы на то, что “ножка болит, ручка болит, пальчик ушиб”!

- Когда мне было шестнадцать, и вы были моложе! - возразил фон Кильге, с трудом заставляя непривычно болящее тело двигаться.

- Да, сэр Гундольф, вы, безусловно, правы, - с непередаваемым сарказмом проговорил ла Мар. - Той весной, когда вам минуло шестнадцать, мне было всего лишь девяносто два!

Молодой Грифон уронил кирасу себе на ногу.

Струящийся сквозь рваные облака лунный свет вычерчивал стройный силуэт недвижно застывшего в оконном проеме Эльверена. Ранн сидел на полу чуть левее, сжимая в правой руке топор, а в левой - точильный камень. Лезвие и без того было бритвенно-острым, но Вархес так чувствовал себя спокойнее. Легран, прислонившись к стене, подкидывал в руке бутылку с вином.

- Они собираются уходить, - ровным голосом сообщил эльф, вглядываясь в раздробленную лунными лучами темноту.

- Ну, тогда и мы не станем задерживаться, - т’Арьенга зубами вырвал пробку и приложился к горлышку. Опустошив бутылку примерно наполовину, он кивнул Ранну: - Будешь? А ты, Эльверен? Ну, как хотите.

Пустая бутылка полетела в угол. Шевалье проверил, прочно ли держится в ременных петлях за спиной его толстая, тяжелая трость, и закрепил на запястье легкий многозарядный арбалет.

- Ранн, ты первый, - спокойно сказал он, и в голосе больше не было ни тени веселья и шутовства. - Будешь готов - дай знак.