Дмитрий Гельфер - Серые будни богов

— Занятное чтиво, — Иван Юлианович отодвинул стопку работ, не просмотрев, даже бегло, и половины. — Но я бы хотел поговорить о последней.

— Это просто недоразумение, — Мариса не ожидала, что разговор так быстро свернет в неприятное для нее русло и стала лихорадочно оправдываться. — Поверьте. Просто неудачный эксперимент…

— Стоп. Стоп, стоп. — Иван Юлианович резко отложил в сторону карандаш и, наклонившись через стол к Марисе, продолжил. — Мне кажется, профессор Нефёдов настроил вас на эту встречу как-то негативно. Давайте для начала проясним ситуацию: если бы ваша курсовая была в том же духе, что и вот эта стопка, наш разговор никогда бы не состоялся.

— В смысле?

— В том смысле, что таких специалистов на рынке пусть и немного, но больше чем необходимо. Один только Нефёдов сватает нам каждый год человек по десять. Я его, конечно, безмерно уважаю. Он действительно прекрасный педагог. Но для нас, все, что вы изучаете, — вчерашний… нет, даже позавчерашний день.

— Вы хотите сказать, что моя курсовая — это день сегодняшний?

— М-м-м… — Ход мыслей Марисы его явно позабавил. — Не совсем.

Если бы речь шла о ком-нибудь другом, Мариса бы тоже с удовольствием повеселилась. Какая связь между «Динамикой потребительских предпочтений в условиях нарушения циркадианных ритмов» и сверхактуальными исследованиями корпорации? А по-простому говоря, какая связь между пьяной молодежью, трое суток без продыху шатающейся по клубам и интересами корпорации, зарабатывающей миллионы на исследованиях?

— Меня привлек немного иной аспект вашей работы, — Иван Юлиановыич посерьезнел. — Скажите, вы сами следили за ходом опроса, или вам кто-то помогал?

— Сама. Кто мне помогать то будет? Они все… Ну, выпили. А половина еще и уснуть умудрились.

— Значит сами, — Иван Юлианович снова стал постукивать карандашом по столу. Этот жест, похоже, сопровождал у него мыслительный процесс. — Занятно.

— Простите, Иван Юлианович, но я вас не очень понимаю.

— Это нормально, — Хромов отвлекся от размышлений. — Если согласитесь сотрудничать — поймете. Согласны?

Иван Юлианович выжидательно смотрел на Марису поверх очков. Она же только и смогла, что глупо хлопать глазами. Здесь точно какой-то подвох. Мариса чувствовала, что совершенно не понимает мотивов этого человека.

— Я предлагаю вам работу, — Директор решил, что лучше перефразировать предложение. — Вы согласны или вам дать время подумать?

— Д-да, — Растерянно пробормотала Мариса.

- «Да» — согласны? Или «да» — нужно время?

Иван Юлианович, не скрывая, потешался, и дожидаться вразумительного ответа не стал. Уверенным движением он набрал кого-то по селектору. На том конце — тишина. Вторая попытка и снова тишина.

— Занятно…

Явно теряя терпение, он сделал последнюю попытку. Из динамика донеслось неуверенное:

— Да?

— Вася, зайди ко мне.

— Юлианыч, это не я. Честное слово! Врут, ей богу врут.

Мариса не удержалась и сдавленно хихикнула, за что тут же удостоилась испепеляющего взгляда от директора. Нервное напряжение как рукой сняло.

— Значит так: чего ты там не делал — мы разберемся позже. А сейчас, зайди ко мне. У нас новая сотрудница.

— Я? Может…

— Да, ты. Остальные заняты.

— А она симпатичная?

— Вася, — Иван Юлианович уже цедил сквозь зубы. Две подставы подряд — это уже слишком. — Она тебя слышит.

— Ой… Прошу прощения.

— Покажешь все, расскажешь. Да, и вот еще что: обязательно проследи, чтоб бумаги все подписаны были.

— Заметано. А, это… бумаги где взять?

— Нигде. Я сам распечатаю. Ты только проверишь. Живо давай ко мне, — Директор отключил селектор и уже для Марисы добавил. — Минут десять придется подождать. Тот еще раздолбай. Посидите в приемной?

И вот это они называют городом? Крэйвен потратил четыре дня, добираясь пешком из Пируссы, и теперь с большим скепсисом разглядывал Уствин. Город без моря. Что тут еще скажешь? Для него, человека с просоленной душой, здесь все было «не так». Где привычный шум волн? Рокот или легкий шелест — не важно. Где знакомый с детства запах?

Вместо «большой воды» — говорливый поток Ворчуньи и черные перепаханные холмы с петляющими между ними лентами дорог. И со всех сторон вместо нормального горизонта — горы.

А домишки? Ну, кто так строит? Уствинские жилища не шли ни в какое сравнение с домами той же Пируссы. Жалкие халупы… Разве что замок местного правителя, что высился на утесе и был виден из любой точки города, выделялся на общем фоне. Вот уж действительно сочетание изящества и несокрушимости.