Дмитрий Гельфер - Серые будни богов

Дом старосты стоял, аккурат посреди деревни. Там, где дорога к ручью сливалась с дорогой к торговому тракту. На перекрестке во всю ширину разлилась огромная лужа и Молчун старательно выискивал кочки, чтобы все таки добраться до крыльца.

— До ста лет тебе здравствовать, дедушка Филин. — Поприветствовал Молчун отца старосты. — Багор дома?

Дед сидел на завалинке, почти у самой кромки лужи. Белесые глаза под кустистыми бровями были широко раскрыты, но не видели ровным счетом ничего.

— И тебе не хворать, — Заслышав чей-то голос, дед стал смешно крутить головой, поворачиваясь в сторону гостя то одним ухом, то другим. — Молчун, ты?

— Я, дедушка.

— Нету Багра. На лугу он.

— А как же занятия?

— Весна пришла, — Покачал головою дед. — Не до учебы теперь.

Молчун от такой новости только и смог, что хмыкнуть. За что бы он ни брался по хозяйству — везде его помощь только во вред шла. И печь погасла как ему доверили следить, и топор выщербил пока к поленьям приноравливался. Единственное, в чем он свою полезность ощущал, так это уроки для старосты. За них Багор позволял по своим запасам шастать. Молчун для себя крупы да солонины успевал набрать и детишкам Вереска яблок прихватить или еще чего вкусненького. Теперь, похоже, быть ему обузой для семьи, что приютила такого неумеху.

— Понятно, — Грустно вздохнул он. — Ну, раз не до учебы ему, то я пойду.

— Погодь, — Окликнул его Филин. — Посиди со мной. А то все бегают, суетят. Никому до старика дела нет.

Молчун не стал отказывать в просьбе. На завалинке было хорошо и спокойно, так бы сидел и сидел. Филин тихонько улыбался, устремив невидящий взор куда-то вдаль, но разговор заводить не спешил, и Молчун первым решил нарушить повисшую паузу:

— Филин, ты вот человек опытный, рассуди нас с Вереском. Мы тут спорили, где мне избу ставить. Со стороны леса или ближе к реке?

— А ты, стало быть, решил в Валунах осесть?

— Ну да, — Молчун пожал плечами, хотя собеседник этого жеста видеть не мог. — Куда ж мне еще деваться.

— А ежели тебя кто из родных искать будет?

— Вереск и Сметана мои родные. Ну и ребятишки.

— А-а-а… Не возвращается память?

— Нет.

— Знаешь, ходил как-то еще мой дед в Пируссе на судне одном, — Вдруг ни с того ни с сего начал Филин. — И друг у него был. Может и не друг, а так — земляк. Не важно… Так того мужика во время шторма балкой такой, что понизу паруса, по башке приложило.

— И что?

— Так я и говорю, он после этого как ты прям стал. Говорит, все понимает, а кто таков — напрочь забыл.

Филин замолк, только задумчиво гладил и без того отполированное тысячами прикосновений навершие своей клюки. То ли с мыслями собирался, то ли вовсе забыл о чем речь шла.

— А потом? — Не выдержал Молчун. — Потом то, вспомнил?

— Дед говорил, намучались с ним тогда. Что только не делали. Что сами знали про него, все рассказали. А он верит, да вспомнить не может. Отчаялись уже.

А потом хозяин ремонт затеял, и пока судно в доках стояло, кто пьянствовать стал, а кто родных навестить поехал. Ну, и дед в Валуны с гостинцами засобирался. Заодно друга того беспамятного уговорил. Его деревня то как раз по пути была.

— Помогло?

— А как же! — Филин с гордостью за смекалистого предка улыбнулся. — Тот как увидел родную деревню — почитай все и вспомнил. И хату родительскую и луг где деревенское стадо пас еще пацаненком. Девку соседскую, свою первую любовь вспомнил. Дед говорил на ней и женился, да в море возвращаться не захотел. Так то!

— Поучительная история. Только мне то какой с того прок?

— Так я к тому и веду, что и тебе надо свою деревню найти. А ежели в Валунах сидеть станешь нипочем и не вспомнишь.

— Ну да… — С сомнением фыркнул Молчун. — Про того мужика твой дед знал. Сказал бы кто, где мою искать. Не-е-е, тут и думать нечего. Да и дел невпроворот: старосту обучить, избу срубить. Потом, может, детишек начну к грамоте приучать.

— Во-во, я такой же по молодости был, — Засмеялся Филин. — Все думал: «Потом, потом…». Детей поднять надо, хозяйство. Да и как деревня без старосты? А потом вдруг раз и «старость». Сижу вот без дела и жалею, что мир посмотреть не успел.

Молчун почувствовал себя неуютно. В чем-то старик, пожалуй, прав. Что его держит в Валунах? Признательность Вереску и семье, что приютила его? Так в чем та признательность. Как был обузой, так и останется. Может и в самом деле, где-то есть «его деревня»? Место, где помнят и ждут именно его, Молчуна.

Уж сколько раз пытался найти разгадку своего прошлого, а ни на шаг не продвинулся. Вереск долгими зимними вечерами не раз в подробностях рассказывал о том, где и как нашел его, но не помогало. Даже на злополучную поляну ходил, но там снегу по пояс навалило. Повторить что-ли? В лесу снег, поди, сошел уже. Сейчас можно и кострище найти, наверно. Вот только поможет ли?