Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

– А если попонятнее?

– Где-то вкралась ошибка … Но где именно – мне понять не удается …

– Он может быть прав? – Ангелина Митрофановна устало откинулась на спинку кресла.

– К сожалению … Что именно тебя не устраивает?

– Вот этот член уравнения …

– Потап, какой смысл у этого элемента?

Обсуждение продолжалось долго, но в итоге решили повторить эксперименты вблизи подозрительной точки плана. Это заняло почти целую смену, подстановка результатов в общую базу данных привела к парадоксальным результатам и пришлось снова проводить мозговой штурм.

В конце концов Валентина Суковицина предложила вообще несуразную вещь – исключить из экспериментальных данных целую область, заменив ее одной точкой. Поскольку других – разумных или неразумных – предложений не было, то решили поступить именно так. Валентина определила данные для новой экспериментальной точки, и хотя по поводу этой точки были большие сомнения, Валентину поддержал Худобин.

– Валентина у нас человек малопредсказуемый, а поэтому вполне вероятно, что она права.

Но самое интересное началось потом, когда эту точку учли при обработке экспериментальных данных.

Несмотря на малый вес этой точки полученное уравнение вдруг начало достоверно описывать почти весь накопленный материал. Перепроверка подтвердила этот парадокс, а Свиридов обнял Валентину и поцеловал ее.

– Валя, ты чудо! У тебя голова на нужном месте, хотя и накрашена сверх меры.

– Если я сотру краску, то вы все разбежитесь …

– Анатолий Иванович, она уже трое суток не спит.

– Лев Вонифатьевич, под вашу ответственность – уложите Валентину спать, и пусть она поспит часов восемь минимум.

Баранов рассказал о новых результатах начальникам смен, те рассказали операторам, и Валентина сразу стала знаменитой.

О том, что она еще и пела, никто не вспоминал …

ПОХОРОНЫ БЕРЕСНЕВОЙ

Похороны Людмилы Александровны Бересневой были тихи и скорбны – оказалось, что ее знали многие, ее ценили и любили, и уважали отношение к ней Шабалдина.

Гроб с ее телом выставили в зале Ученого Совета рядом с кабинетом Свиридова, на стекле у входа в 401-й корпус вывесили скромный некролог.

Прощаться с Людмилой приходили многие. Приехали даже пациенты из больницы с Диной Утечкиной. За неимением цветов к гробу несли лапник, и вскоре гроб утопал в скромной зимней зелени веток.

В стороне сидел Шабалдин, около него постоянно дежурили Галина Суковицина или Маргарита Эдуардовна, часто заходила Тоня, Гриша.

Несколько раз заходил Свиридов и садился рядом с Шабалдиным.

На кладбище с помощью динамита вырыли могилу. Гроб привезли на старом грузовике, опустили в могилу, три залпа разорвали тишину леса.

Поминки устроили в кабинете Шабалдина.

Стараниями Баранова, Карцевой и Тони Свиридовой поминки прошли пристойно.

Вспоминали Людмилу тех времен, когда она была здорова, Свиридов говорил о ее мечте и публичном выступлении, о ее напряженной внутренней жизни.

Вспомнили родителей Людмилы, умерших несколько лет назад.

Баранов молчал, а затем встал.

– Давайте выпьем за женщин, которых мы не сберегли. Пусть они простят нас, и пусть земля им будет пухом …

На стене кабинета висели портреты Людмилы, выполненные Гришей.

И пытливые внимательные глаза Людмилы Бересневой наблюдали за застольем, где все так тепло вспоминали о ней …

РЕГРЕССИЯ

Смены стали настолько привычными, что их теперь почти не замечали – не замечали, что операторы отсыпаются днем, что Свиридов провожает каждую смену, что при его отсутствии либо играет оркестр, либо поет Валентина Суковицина.

Один раз к автобусу подошел Сандал и поинтересовался у Свиридова, куда это он увозит столько красивых сук. Свиридов постарался объяснить Сандалу, что он провожает смену операторов на работу, на установку.

И ему показалось, что Сандал его понял.

Но привычность устоявшегося ритма ничуть не уменьшала интереса к полученным результатам, поэтому начальники смен всегда были в курсе каждодневных совещаний.

Установка работала, менялись ампулы в питателях, кругом шла обычная жизнь.

Иногда Скворцов подкидывал на совет результаты своих работ, но главное было – кровь.

На свинках пока опыты не проводили, ожидая результатов на одной крови, и хрюшки радовались жизни в своих вольерах.

Наконец началось.

Перед тем, как вывести на экран последнюю редакцию регрессионного уравнения, Потап постучал костяшками пальцев по столу.