Доминик Ламблен - The Rolling Stones. Взгляд изнутри

«The Last Time» на момент концерта была последней выпущенной песней The Rolling Stones, а также первой песней, авторами которой были Мик и Кит. Хотя на самом деле речь шла об адаптации песни группы «The Staple Singers», но, изменив ритм и несколько слов, они посчитали вполне законным присвоить песню себе. Они не были первыми и не стали последними, кто позволял себе подобные вольности с репертуаром афроамериканского блюза или госпела. И в отношении этой композиции львиную часть аплодисментов также заслужил Брайан, дополнивший песню гипнотическим рифом собственного сочинения – единственным элементом, привнесенным в первоначальное звучание песни, и залогом ее успеха. Однако заслуга Брайана была приписана не ему. С самых первых дней существования многолетних традиций группы под любым вкладом в создание или интерпретацию композиций автоматически ставили печать неизменной парочки Джаггер – Ричард.

Впрочем, в тот вечер ни нам, ни группе не было дела до этих забот. «The Last Time» и все остальные песни были приняты на ура. The Rolling Stones выступали практически каждый вечер, но это ничего не меняло, им это не надоедало, наоборот, они лишь больше сплотились и продолжали завоевывать сердца, становясь коллективом, лишенным изъянов.

«I’m Alright» также осталась в программе, но теперь не завершала ее и исполнялась вместе с «Hey Crawdaddy», старым гимном Бо Диддли, который они играли двумя годами ранее в клубе «Стейшн Хотел» в Ричмонде, где для них все и началось. Те времена, когда The Rolling Stones еще только зарабатывали статус модной в Лондоне группы, уже остались далеко позади. Оказывается, и в двадцать лет можно испытывать приступы ностальгии…

Вечер после концерта прошел в рамках разумного: пара бокалов в отеле с заездом к Кастелю. Думаю, такой скромностью мы были обязаны приехавшим с парнями дамам. Праздник часто проходит спокойнее, когда заранее знаешь, в какой постели и в чьей компании он закончится. Брайан подобными рамками скован не был, но я не составил ему компанию в ночных похождениях по Парижу. На следующий день мы с группой договорились вместе пообедать, и я хотел быть в адекватном состоянии. Рок-н-ролл – это стиль жизни, конечно, но в первую очередь это профессия!

На следующий день, когда мы встретились около полудня, The Rolling Stones пребывали в радужном настроении, тронутые приемом, который накануне был им оказан парижской публикой. По правде говоря, с тех пор как я их знаю, они практически всегда находятся в таком настроении.

Позже биографы, а иногда и сами члены группы не раз скажут, что уже на этом этапе карьеры порой чувствовалась напряженность в отношениях, в частности, между Миком и Китом, с одной стороны, и Миком и Брайаном – с другой.

Обед перед поездкой в клуб «Гольф Друо». Я с Китом, Брайаном, Миком, Биллом и Чарли.

В принципе, не исключено, что в группе и правда существовало скрытое соперничество. Мик с Брайаном, часто сами того не желая, спорили за статус плейбоя и лидера группы. И тот и другой, несомненно, были о себе достаточно высокого мнения. Однако все это никоим образом не влияло на их общение. Парни всегда были друг с другом очень дружелюбны и веселы. Они производили впечатление банды и, кстати, нередко оказывались втянутыми в потасовки на выходе из клуба или даже просто гуляя по городу. Чарли и Билл в этом ребячестве не участвовали, но хулиганы Мик, Кит и Брайан никогда себе в этом не отказывали. Обычно стычки случались после того, как какой-нибудь остряк имел неосторожность обозвать их гомосеками. В 1965 году этот ярлык крайне часто вешали на любого человека, не отличавшегося ушами нормального размера и выдающимся подбородком. И вот наши три бандита уже спешат доказать свою мужественность с помощью нескольких акцентированных тычков в нос. Развлечение, в ходе которого часто крепнет мужская дружба.

Репутация мачо, которую они обрели, отчасти была вполне заслуженной. По крайней мере, в их компании женщины не узурпировали право голоса за столом… Честно говоря, женщин вообще не было слышно, и никому не приходило в голову спросить их мнения о чем-либо. Даже Линда и Крисси, лондонские модели, которые наверняка привыкли вести себя раскованно, молчали как рыбы. В свою очередь госпожа Уаймен и госпожа Уоттс были женщинами старой школы, сдержанными и скромными. В итоге обед с «роллингами» в этом отношении походил скорее на светскую трапезу XIX века, где женщине ставилось два условия: быть красивой и молчать.