Шмуэль-Йосеф Агнон - Вчера-позавчера

Маленькая лампа висела на стене, и запах кофе разносился по дому. Ривки не было дома. С тех пор как уменьшилась ее халука, она стала обходить соседок и предлагать им купить у нее кофе. Аромат кофе, и свет лампы, и белоснежная постель рабби Файша придавали дому вид благополучия. Однако все благополучие дома было только видимостью. «Боже мой! Может быть, знаешь Ты, что случилось здесь?» – спрашивал себя Ицхак, глядя на Шифру. И она тоже глядела на него сквозь слезы, и вся ее красота исчезла от горя.

Что случилось?! В этот самый день пошла мать Шифры получать халуку и услышала резкие слова от раздающего халуку по поводу ее дочери и «того» парня. Ривка слушала слова, позорящие ее, и молчала, ведь она сама дала людям повод, так как приветливо встретила Ицхака. Только вовсе не она ввела Ицхака в дом, а отец ее, вот кто ввел его в дом и приблизил его. Но отец… Большую часть своей жизни он провел за границей и привык иметь дело с самыми разными людьми. Жители Иерусалима, отрешенные от мира… Не всякий человек достоин того, чтобы они знались с ним. Что плохого находят они в Ицхаке? Владыка мира! Кому расскажет она о своих несчастьях и перед кем раскроет свое сердце? Файш лежит как мертвый, а она – хуже вдовы: вдова… муж ее умер, а вдова – жива; а она… и муж ее не жив, и она – не мертва. А отец ее и мать ее – далеко отсюда, на расстоянии езды в несколько дней, и пока придет письмо от них, глаза проглядишь и слезами изойдешь. Заламывает Ривка руки и говорит: «Скажите мне, люди добрые, что мне делать?» Говорят соседки Ривке: «Нас ты спрашиваешь? Спроси свою дочь!» Кричит Ривка в муке: «Владыка мира! Что вы хотите от моей дочери?» Отвечает ей соседка: «Добра ей и добра тебе я хочу, пока парень у нее в руках, поставь им хупу». Отпрянула Ривка назад и опять идет за соседкой, ведь никогда не приходило Ривке в голову, что Ицхак – пара Шифре, а тут приходит… эта женщина и говорит: «Поставь им хупу!»

Слова соседок запали ей в душу. Хотя не в первый раз они говорили так и изо дня в день распускали про них сплетни, задело ее это только сейчас. И когда задело это ее, решила отдалить Ицхака от своего дома. Вела Ривка внутренний диалог с Ицхаком: что сделала тебе моя дочь и что ты хочешь от нее? Неужели такова плата моему отцу за то, что он ввел тебя в наш дом? За что ты позоришь его внучку? Убежден ты, что, если нет тут никого, кроме женщин, ты можешь делать все, что тебе вздумается? Не беспокойся, Файш, твоя дочь – моя дочь, и я не отдам ее кому попало. Не раз в течение дня смотрела Ривка на дочь и как бы говорила ей: если ты не помешаешь мне, так я обещаю тебе, что не случится с тобой ничего дурного.

Ривка вернулась с рынка и увидела, что дома темно. Поставила свои сумки и спросила шепотом: «Ты спишь, Шифра?» Ответила Шифра: «Не сплю». – «Если так, зажжем лампу». Проверила, есть ли в лампе керосин. Зажгла, повесила ее на гвоздь в стене и бросила осторожный взгляд на кровать мужа. Почувствовал ее взгляд рабби Файш и уставился на нее. Взяла она салфетку, и положила ему на грудь, и подала ему ужин. Потом взяла молитвенник и прочитала вечернюю молитву. Помолившись, вернулась к мужу, и перестелила ему постель, и прошептала: «Спокойной ночи», проверяя при этом взглядом, слышал ли он ее пожелание и понял ли ее слова. «А ты, мама? – сказала Шифра. – Ты сегодня ничего не ела?» Сказала Ривка: «Да вот, я ем». Взяла кусочек хлеба с каплей масла. После того как съела и произнесла благословение, прибавила свет в лампе, и принесла корзину с носками, и села за работу.

Сидела она и занималась своим делом, потом подняла голову и сказала: «Письмо от дедушки не пришло». – «Не пришло», – ответила Шифра. Снова сказала Ривка: «Но ведь не может быть, что он не написал нам?» Сказала Шифра: «Конечно, написал, да только письмо не дошло до нас». Сказала Ривка: «Как это понять – не дошло до нас. Если он написал нам, должно было письмо прийти к нам». Сказала Шифра: «В Цфате нет другой почты, кроме турецкой, а про турецкую почту известно, что всякий пославший письмо с ее помощью – все равно что и не посылал». Сказала Ривка: «Но ведь есть здесь люди, получающие письма из Цфата. И мы тоже получали письма из Цфата». Сказала Шифра: «Это было чудо». Сказала Ривка: «Может быть, не дошло наше письмо к дедушке?» Сказала Шифра: «Зачем ты так говоришь?» Сказала Ривка: «Кажется мне, что идут к нам». Покраснела Шифра и промолчала. Прошло немного времени, и не пришел никто. Взглянула Ривка на дверь и сказала: «Не понимаю, что случилось со мной, весь день чудится мне, будто приходят и уходят. Нет, и в самом деле, идут. Кто там пришел?»