Осип Мандельштам - Сохрани мою речь навсегда… Стихотворения. Проза (сборник)

За античной экзотикой из стихов ОМ надолго исчезает еврейская тема, когда-то всплеснувшаяся в стихах об омуте злом и вязком и смежных. Она появляется лишь трижды. В первый раз – в стихах 1916 г. на смерть матери (ОМ успел приехать лишь к ее похоронам) «Эта ночь непоправима…»: символический черно-желтый иудейский цвет здесь раздваивается, апокалиптическое черное солнце (Откр., 6.12) осеняет рождение поэта, желтое и страшное – похороны матери, уже выпадающие из его душевного мира (отпевания в иудейском погребальном обряде нет, здесь это намеренная контаминация с православием). Во второй раз – в стихах к невесте (в разлуке, в 1920 г.) «Вернись в смесительное лоно…»: НЯМ тоже была еврейка, а в представлении ОМ все евреи были родными по (царской) крови, и поэтому все еврейские браки были кровосмесительными; имя Лия, которое он дает невесте, – из рассказа Н. Гумилева, где так зовут дочь Каина, к которой тот питает преступную страсть. Елена, солнце Илиона (ср. стих. «Бессонница. Гомер…»), вероятно, символизирует выход из этого замкнутого круга в широкий мир. По другому пониманию, Лия – это муза поэта, отвращающаяся от христианства к иудейству. Крови тяжелее струиться… – «в наш век тяжелее быть иудеем, чем эллином». О третьем стихотворении, «Среди священников левитом молодым…», см. ниже.

Мировую войну 1914 г. Мандельштам, как и все, поначалу встретил восторженно. Стих. Европасравнивает ее с событиями столетней давности – победой над Наполеоном и перекройкой границ Европы Священным союзом России, Пруссии и Австрии стараниями австрийского канцлера Меттерниха. (Более давние деятели, римский император Август и французский «король-Солнце» Людовик XIV, 1648–1714, из окончательного текста изъяты.) Тогда была уничтожена независимость Польши; эта тема стала злободневной, ибо в 1914 г. в габсбургской Австро-Венгрии начали формироваться польские дружины стрелков Ю. Пилсудского для войны против России за восстановление Польши; в стих. Polacy!ОМ обличает это как измену общеславянскому делу. Стих. Реймс и Кельн – отклик на пресловутую немецкую бомбардировку Реймского готического собора XIII в., французской национальной гордости («брата» столь же знаменитого Кельнского собора XIV в.). В рукописи оно имело еще 8 начальных строк («Шатались башни, колокол звучал…»), вычеркнутых за риторичность. Стих. «Ни триумфа, ни войны!..» – осуждение Италии, колеблющейся поддержать честь древнего Рима и вступить в войну против Германии (первоначальное заглавие – «Перед войной», вариант названия «1913» – авторизованная ошибка). Символы Рима здесь – священный холм Капитолий и «ростральная трибуна», украшенная клювами кораблей, – место политических выступлений на форуме; недоносок, низкорослый итальянский король Виктор-Эммануил III, сравнивается с мифическим Фаэтоном, не сумевшим справиться с небесной повозкой своего отца Солнца. Encyclica – отклик на энциклику («окружное послание» ко всем верующим) новоизбранного римского папы Бенедикта XV с призывом воюющих к миру ( голубь символ мира); говоривший мне о Риме – по-видимому, Чаадаев. Тютчев в одноименном стихотворении 1864 г. проклинал папу Пия IX за энциклику, отрицавшую свободу совести, – ОМ прославляет новую энциклику именно за свободу – избранных удел. К этому же ряду относится газетное стих. Немецкая каскаи, в необычном для ОМ славянофильском стиле, – «В белом раю лежит богатырь…». Незавершенное стих. «Какая вещая Кассандра…»ОМ сам оформил как фрагмент, но не печатал; в нем идет речь о предыдущем недолгом союзе России с Францией, заключенном Александром I и Наполеоном в Тильзите в 1807 г.

Уже в 1915 т. патриотический пыл у ОМ исчезает. Стих. Зверинец(вариант заглавия – «Ода миру во время войны») призывает вернуться к золотому веку праарийского (общеиндоевропейского) братства, в котором едины славянские, германские и романские ( италийские ) племена; война – это раздор геральдических зверей, которому пора положить конец ( лев – Англия, петух – Франция, медведь – Россия, орел – Германия, выродившаяся Италия и та же Россия; соседка – Польша между Россией и Германией); боевой палице Геракла противопоставляется живительный огонь Прометея из сухой палочки. Стих. «Собирались эллины войною…» – осуждающий отклик на англо-французский десант в Греции (афинский Акрополь и афинская гавань Пирей ) в ноябре 1916 г. (заглавие «1914» – авторизованная ошибка). В виде контраста упоминается война ок. 600 г. до н. э. – завоевание афинянами смежного острова Саламина: когда-то с материка завоевывали острова, теперь с островов коварные англичане подчиняют Европу. Мрачен колорит стихотворения о Дворцовой площади «Императорский виссон…»( виссон, роскошная льняная ткань, назван вместо царского пурпура): круглая площадь, как омут потопа, по сторонам ее арка Генерального штаба, украшенная колесницами, и Зимний дворец с императорским штандартом ( черный орел на желтом поле), посередине – Александровская колонна с ангелом наверху. Все эти стихи могли быть напечатаны только после Февральской революции. Новые стихи о Петербурге (диптих «Мне холодно. Прозрачная весна…»и «В Петрополе прозрачном мы умрем…») как бы опровергают былой оптимизм «Адмиралтейства»: вода отвратительна, воздух прозрачен, как в царстве теней, в этом воздухе – опасные стрекозы-аэропланы, звезды по-прежнему враждебно-колючи, и Афина (чья статуя стояла в вестибюле Адмиралтейства) уступает власть царице мертвых Прозерпине.