Мариам Ибрагимова - Мой дядя Пир-Будаг

Тогда Иса ударил по голове своего Аргута и стал силой подталкивать к моему Китмиру. Я тоже стала подталкивать Китмира сзади.

Первым зарычал и оскалил зубы Аргут. Китмир же подошел к нему боком и показал клыки.

Иса еще раз толкнул Аргута на Китмира так, что мой пес отшатнулся и клацнул зубами. Аргут начал наступать на Китмира, и вдруг обе собаки стали на дыбки, стараясь схватить друг друга за морды. Потом, ударив грудью, Аргут свалил моего Китмира и впился зубами в горло.

Иса торжествовал.

Видя, что Китмиру несдобровать, я кинулась на Аргута сзади и, схватив за хвост, так дернула, что он разжал пасть и, резко вывернувшись всем корпусом, хотел укусить меня.

Я успела отбежать.

За это время вскочил на ноги мой Китмир и впился зубами в ухо Аргута. Аргут издал дикий визг и, вырвав окровавленное ухо из пасти Китмира, пустился наутек.

Иса, ругаясь и потрясая кулаком, пошел на меня, говоря, что это нечестно, что мы с Китмиром вдвоем напали на его Аргута. Но Китмир, как подобает настоящему другу, угрожающе зарычал на Ису и схватил его за пятку, когда тот, сделав последний шаг, поднес кулак к моему носу.

Китмир был умным, он не прокусил пятку Исы до крови, а, видимо, только ущипнул. Но этого было вполне достаточно, чтобы мальчишка оставил свои намерения. Он присел и сделал вид, что разглядывает свою ногу.

А на самом деле он знал, что когда нападает собака, бежать нельзя, надо присесть. Это значит, что человек сдается и собака не тронет, если она не бешеная. Так поступают люди, если где-нибудь возле коша на них нападают чабанские волкодавы.

Я обхватила руками шею Китмира и сказала Нее:

– Иди, он не тронет. Будем считать, что твой Аргут и мой Китмир по силе равны.

На это компромиссное соглашение я пошла, учитывая, что Иса был постарше и посильнее меня и при встрече в удобном месте один на один мог надавать мне тумаков.

Придя домой после выигранной «собачьей дуэли», я присела на краешек дедушкиного матраса и спросила:

– Дедушка, ты не знаешь, что означают клички Китмир и Аргут?

– Это собачьи клички, – ответил дедушка.

– Я знаю, что клички, а сами слова что означают?

Дедушка задумался, потом ответил:

– Не могу сказать, в нашем языке встречаются слова, значение которых никто не может объяснить.

Позднее, когда я жила в городе, в городской библиотеке мне попалась потрепанная книга, изданная до революции. Я очень любила читать и выбирала потрепанные, потертые книжки, зная, что они зачитаны, потому что интересны. Это был сборник очерков старого царского офицера, участника Кавказской войны.

Читая описание набега мюридов первого имама горцев Дагестана Кази-Муллы на темирханшуринское укрепление, я обратила внимание на два слова «донгуз Аргут». «Донгуз» означает «свинья», а «Аргут», оказалось, от фамилии Аргутинский.

О командующем войсками на Кавказе генерале-фельдмаршале Моисее Захаровиче Аргутинском я читала много. Это был мужественный человек, талантливый полководец, выигравший множество блестящих сражений в борьбе с непокорными горцами.

Кроме всего, генерал Аргутинский как мужчина был истинным рыцарем. Он презирал трусость, не терпел изменников, не признавал шпионов и лазутчиков. Ему были чужды вероломство, слепая месть и многоликость, свойственная дипломатам. Нескрываемой концентрацией сил, видимой подготовкой к действиям, открытым движением он предупреждал противника о готовящемся наступлении. Грузный, немногословный, несуетливый, он восседал на своем коне с полузакрытыми глазами, и казалось, был погружен в дремоту. Но в критические минуты он оживал и, как азартный игрок, неожиданно меняя ход, стремительным ударом решал исход боя.

Даже сам Имам Шамиль – легендарный вождь свободолюбивых горцев – относился к генералу Аргутинскому почтительно, как к достойному противнику. История сохранила в летописи движения горцев такой факт: когда на склоне лет фельдмаршала Аргутинского разбил паралич, один из наибов Шамиля, бывший царский генерал, илисуйский султан Даниель-Бек, изменивший России, перешедший на сторону Шамиля, принес последнему «радостную» весть:

– Ликуй, мой имам, благодаря Аллаху один из наихудших врагов твоих скован болезнью.

Шамиль ответил:

– Разве можно радоваться такому страшному горю, если даже оно постигло худшего врага? Аргут, как военачальник – умелый, храбрый и великодушный, хотя и был нашим противником, но, как человек чести, достоин сочувствия.