Джон Голсуорси - Девушка ждёт

– Что же мне прикажете делать?

– Вырвать эту болезнь с корнем. Ведь это так старит, – то, что вы сейчас делаете. Что касается Дианы, она тоже вашей породы; у Монтджоев есть свой Кондафорд где-то в Дамфришире, – я преклоняюсь перед ней за то, что она не бросает Ферза, но ведь это же безумие. Конец все равно один, и всем будет только неприятней, если затянуть развязку.

– Да, я чувствую, что для нее это добром не кончится, но надеюсь, что на ее месте поступила бы так же.

– А я нет, – весело сказала Флер.

– По-моему, никто не знает, как он поступит, пока не настанет решающая минута.

– Главное – никогда не доводить до решающей минуты.

Голос Флер странно зазвенел, и Динни заметила, как сжались ее губы. Загадочность придавала Флер в глазах Динни какое-то особое обаяние.

– Вы же не видели Ферза, – сказала она, – а потому и не понимаете, как его жаль.

– Сантименты, моя дорогая. А я не сентиментальна. Мне почему-то кажется, что у вас есть прошлое, Флер; а не будь вы сентиментальны, его бы у вас не было.

Флер кинула на нее быстрый взгляд и нажала на акселератор.

– Пора зажечь фары, – сказала она.

Весь остаток пути Флер говорила об искусстве, литературе и других отвлеченных предметах. Было уже около восьми, когда машина остановилась на Окли-стрит.

Диана была дома; она уже переоделась к ужину.

– Динни, – сказала она, – его нет.

Простые слова, но какие зловещие!

– Когда вы сегодня утром уехали, он был вне себя, – вообразил, будто мы устроили против него заговор.

– Так оно и есть, – прошептала Динни.

– После отъезда мадмуазель он расстроился еще больше. Скоро я услышала, как хлопнула наружная дверь, – с тех пор он не возвращался. Я вам не говорила, но вчера я пережила страшную ночь. Что, если он не вернется совсем?

– Ах, Диана, как бы это было хорошо.

– Но куда он девался? Что делает? К кому он мог пойти? Господи! Как это ужасно.

Динни в страхе глядела на нее.

– Простите, Динни! Вы, верно, устали и проголодались. Давайте поскорее ужинать.

Они поужинали в «логове» Ферза – красивой комнате, отделанной зелеными панелями с золотистым оттенком, но их не покидала тревога. Мягкий свет падал из-под абажуров на открытые шеи и руки, на фрукты, цветы и серебро. Пока не вышла горничная, они говорили о посторонних вещах.

– У него есть ключ? – спросила Динни.

– Да.

– Давайте позвоним дяде Адриану?

– Что он может сделать? Если Рональд придет и застанет здесь Адриана, будет только хуже.

Алан Тасборо говорил, что приедет сразу, если он нам понадобится.

– Нет, давайте сегодня никого не звать. А завтра посмотрим.

Динни кивнула. Ей было страшно, но больше всего она боялась показать свой страх, – ведь она здесь для того, чтобы своим спокойствием придать силы Диане.

– Пойдемте наверх, спойте мне, – сказала она наконец.

Наверху, в гостиной, Диана спела «Ветку тимьяна», «Юрские утесы», «Убирали в поле ячмень», «Замок Дромор»; все было так красиво – и комната, и песни, и певица, – что Динни охватило какое-то блаженное состояние. Она даже задремала, но вдруг Диана перестала играть.

– Слышите? Внизу стукнула дверь.

Динни встала и подошла к роялю.

– Играйте, не говорите ему ничего, не подавайте вида, что волнуетесь.

Диана заиграла и запела ирландскую песню: «Неужели мне быть в цепях, а тебе на воле». Дверь в гостиную открылась, и в зеркале напротив Динни увидела, как вошел Ферз и остановился, прислушиваясь к пению.

– Пойте дальше, – шепнула она.

А Ферз стоял и слушал. Он выглядел не то смертельно уставшим, не то пьяным, волосы его были всклочены, зубы чуть-чуть оскалены. Наконец он шевельнулся. Стараясь не шуметь, он подошел к дивану в дальнем углу и тяжело на него опустился. Диана перестала петь. Динни, положив руку ей на плечо, почувствовала, как Диана дрожит, стараясь говорить спокойно.

– Ты уже ужинал, Рональд?

Ферз не ответил; он пристально глядел на них из своего угла с той же странной, жуткой усмешкой.

– Играйте, – шепнула Динни.

Диана заиграла «Красный сарафан»; она повторяла этот прелестный безыскусственный мотив снова и снова, словно стараясь загипнотизировать молчавшего в углу человека. Когда Диана наконец остановилась, наступила тишина. Динни не выдержала первая.

– Капитан Ферз, на улице дождь? – спросила она резко.