Элизабет Джейн Говард - Смятение

Разумеется, это было связано с Лоренцо. Он прислал одну из своих редких открыток (вложенную в конверт), приглашение на концерт в какой-то лондонской церкви, где ему предстояло дирижировать премьерой небольшой хоровой пьесы собственного сочинения. Ее охватило предвкушение удовольствия. Тогда он – довольно неожиданно – попросил позвонить ему домой и сообщить, сможет ли она прийти: обычно о таком и речи быть не могло, поскольку ревность (неуместную, разумеется) бедной Мерседес неизменно воспламеняли самые невинные телефонные звонки ее мужу. Но, оказалось, Мерседес была в больнице, «а значит, я смогу пригласить вас поужинать после концерта», – сказал он. Это означало остаться на ночь в Лондоне. Первой мыслью Вилли было остановиться у Джессики, которая, как ей казалось, с ног сбивалась в родительском доме в Сент-Джонс-Вуд, но когда она позвонила и не дождалась ответа, то передумала. Если она там остановится, то Джессика, возможно, тоже захочет пойти на концерт, и все испортит. Ее приютит Хью. Она поедет утром, пройдется по магазинам, возможно, позавтракает с Гермионой, а потом поедет к Хью принять ванну и переодеться к концерту. Она договорилась с Рейчел и Зоуи, чтобы те поделили меж собой заботу обо всем необходимом для Сибил, достала ключ от дома Хью и несколько дней прожила в возвышенном ожидании. Вечер с Лоренцо, концерт, ужин наедине с ним (до сих пор им удалось лишь один раз выпить чаю, когда он так любезно полпути провожал ее в поезде до Суссекса), наконец, время, когда они смогут поговорить обо всех романтических и прискорбных сторонах своей привязанности, о былых и пожизненных обязательствах, о взаимной чистоте. Два вечера Вилли провела за примеркой нарядов, выбирая, как уверяла она сама себя, наиболее подходящий, пришла к выводу, что ничего не годится, и нацелилась на восхитительное посещение магазина Гермионы. В конце концов, с тех пор, как она носила Роли, у нее не появилось ни одной обновки. Она позвонила Гермионе, которая заявила, что время идеальное: она только что получила для магазина летнюю коллекцию, и пообещала накормить обедом. Пока Вилли ждала четверга, она осознала, насколько глубоко закопалась в быте и долге, насколько осаждают ее незначительные, пусть и необходимые мелочи, и как она от всего этого устала. Все три дня она просыпалась утром полной сил и решимости, радуясь каждому дню, что приближал встречу с Лоренцо. Разумеется, она сказала Эдварду, что едет в Лондон, и подробно объяснила, чем будет там занята, он отнесся к этому благожелательно, пожелал великолепно провести время и дал двадцать пять фунтов на покупку платья, «которое тебе понравится, но покажется не по карману». Ведь и все отнеслись к этому благожелательно.

– Должна заметить, что ты прямо вся сияешь, – сказала Лидия, когда Вилли подравнивала кончики длинных волос. – Мне всегда казалось, что взрослые все время проводят весело, но ведь ты не веселишься, да? Тебе не достается никакого веселья. По-моему, добрый характер – это недостаток. Мама! Ты знаешь, от той жуткой очень-очень старой губной помады, какой ты пользуешься, когда ходишь в театр, такой темно-красной в золотом тюбике, осталась всего четверть дюйма.

– Откуда тебе так много известно про мою помаду?

– Просто случайно ее видела. Однажды. Когда случайно оказалась у твоего туалетного столика. Вот. Я подумала, не дашь ли мне ее как бы взаймы ? Ты ею совсем не пользуешься, а Луиза сказала, что все равно этот цвет не подходит к твоей коже.

– Тебе-то она зачем понадобилась? – Даже замечание Луизы не могло испортить ей настроения.

– Поупражняться. То есть когда-нибудь, совсем скоро, в общем-то, я буду пользоваться всяким таким, и когда стану, то уж точно не захочу опозориться. Вот я просто и подумала, что смогу поупражняться, понимаешь, вечерами, когда никто не заметит.

«И что такого?» – подумала она. У детей тоже веселья немного: никаких праздников с фокусниками и печеньями или лондонских развлечений.

– Только ты должна делать это вечером, перед мытьем, – сказала мать.

– Совершенно точно обещаю . – Придется мыться чаще, чем хотелось бы, подумала дочь, но оно того стоит.

В конце концов настало утро четверга.

– Ты заслуживаешь удовольствия, – сказала Сибил, когда она заглянула к ней попрощаться. – Печально, что ты не пообедаешь с Хью, зато позавтракаешь с ним. И сможешь мне честно сказать, ухаживает ли за ним как следует миссис Каррутерс.

– И ни о чем не беспокойся, – дала совет Рейчел. – Получай удовольствие.