Айн Рэнд - Идеал (сборник)

Эстерхази. Тебе не страшно?

Кей Гонда (улыбается) . Ужасно страшно. Я ведь никогда раньше не была счастлива.

Эстерхази. Работа испортит тебе руки… твои прекрасные руки… (Он берет ее руку и поспешно роняет ее. Говорит с некоторым усилием, внезапно серьезным тоном.) Я буду лишь твоим зодчим, твоим пажом и сторожевым псом. И ничем больше – пока не заслужу этого.

Кей Гонда (глядя на него) . О чем ты задумался?

Эстерхази (рассеянно) . Я задумался о завтрашнем дне и обо всех следующих днях… Как они еще далеки от нас…

Кей Гонда (весело) . Я хочу дом на берегу моря. Или около большой реки.

Эстерхази. С балконом в твоей комнате, над водой, обращенным в сторону рассвета… (непроизвольно добавляет) , а ночью залитым лунным светом…

Кей Гонда. У нас не будет соседей… нигде… на много миль вокруг… И никто не будет глазеть на меня… Никто не станет платить деньги за то, чтобы видеть меня на экране…

Эстерхази (понижая голос) . Я никому не позволю на тебя глазеть… По утрам ты будешь плавать в море… одна… в зеленоватой воде… под первыми лучами солнца, падающими на твое тело… (Встает, наклоняется к ней, шепотом.) А потом я позову тебя в дом… на скалы… в мои объятия… (Обнимает ее и страстно целует. Она отвечает на поцелуй. Он поднимает голову и тихо, цинично смеется.) Так вот чего мы оба на самом деле хотим, правда? Зачем тогда притворяться?

Кей Гонда (не понимает его) . Что?

Эстерхази. Зачем притворяться, изображать из себя нечто особенное? Мы ничем не лучше других. (Пытается еще раз поцеловать ее.)

Кей Гонда. Пусти! (Вырывается.)

Эстерхази (смеется) . Куда ты пойдешь? Тебе некуда пойти! (Она ошеломленно, круглыми глазами смотрит на него.) В конце концов, какая разница, сейчас это произойдет или потом? Не стоит воспринимать это занятие слишком серьезно. (Кей Гонда бросается к двери. Он останавливает ее. Она вскрикивает негромко, закрывая ладонью собственный рот.) Успокойся! Ты не можешь позвать на помощь!.. Что лучше: смертная казнь или вот это… (Она истерически хохочет.) Успокойся!.. В конце концов, какая мне разница, что ты будешь потом обо мне думать?.. Зачем мне думать о завтрашнем дне?

Она вырывается, бежит и выскакивает за дверь. Он остается на месте и слушает смех, громкий и беззаботный, удаляющийся по коридору.

На экране письмо, написанное крупным, неровным почерком:

«Дорогая мисс Гонда!

Это письмо адресовано Вам, но на самом деле я пишу его себе самому. Пишу и думаю, что обращаюсь к той женщине, которая является единственным оправданием существования этого мира, которой хватает мужества быть этим оправданием. К женщине, которая не надевает на несколько часов маску величия, чтобы потом вернуться к действительности в виде детей/обедов/подруг/футбола и Бога. К женщине, которая ищет это величие в каждой минуте и на каждом шагу. К женщине, жизнь которой не проклятие, не сделка, а гимн. Мне достаточно знать, что такая женщина существует. И я написал эти строки, хотя, может быть, Вы не возьмете на себя труда их прочесть или прочтете, но не поймете меня. Я не знаю, какая Вы на самом деле. Но я пишу Вам такой, какой Вы можете быть.

Огни гаснут, экран исчезает, и на сцене возникает чердак Джонни Дауэса: грязное, непривлекательного вида помещение под низким, косым потолком и темными стенами, покрытыми потрескавшейся штукатуркой. Каморка совершенно пуста, и кажется необитаемой и даже нереальной. Узкая железная кровать у правой стены, сломанный стол и несколько ящиков вместо стульев. Слева в глубине узкая дверь. Вся центральная стена представляет собой большое окно, разделенное рамой на маленькие квадраты. За окном открывается вид на Лос-Анджелес. За темными контурами небоскребов на небе видна первая розовая полоска рассвета. Когда загорается свет, на сцене никого нет, царит полумрак. Интерьер комнаты теряется на фоне потрясающей панорамы сияющего огнями Лос-Анджелеса. Она должна привлекать внимание зрителя так, чтобы он забыл, что находится в помещении, и местом действия являются город и небо. (Во время действия небо медленно светлеет, полоска рассвета растет.)

Слышны шаги, поднимающиеся по лестнице. Под дверью угадывается приближающийся свет. Дверь открывается, входит Кей Гонда. За ней, шаркая ногами, входит миссис Моноган, старая хозяйка дома, со свечой в руке. Ставит свечу на стол и стоит, переводя дыхание после подъема по крутой лестнице, и с любопытством рассматривает Кей Гонду.