Сомерсет Моэм - Луна и шесть пенсов

– На что же она будет жить?

– Бог знает.

Дело представлялось все более сложным: полковник своим пылким негодованием еще больше сбивал меня с толку. И я только обрадовался, когда он, взглянув на часы на Магазине армии и флота, вспомнил о намеченной карточной игре в клубе, предоставив мне в одиночестве идти дальше по парку Сент-Джеймс.

Через день-другой миссис Стрикленд прислала мне записку, спрашивая, не смогу ли я навестить ее сегодня вечером после обеда. Я застал ее одну. Аскетически строгое черное платье подчеркивало тяжелую утрату, и я по простоте душевной удивился, как она, переживая подлинное горе, могла думать о том, как следует одеться, чтобы достойно сыграть отведенную роль.

– Помнится, вы говорили, что, если потребуется, всегда готовы прийти мне на помощь? – сказала миссис Стрикленд.

– И это чистая правда.

– Согласны вы поехать в Париж и встретиться с Чарли?

– Я?

Ее просьба сбила меня с толку. Ведь я только однажды видел ее мужа и не мог понять, чего она от меня хочет.

– Фред собирается ехать сам. – Фред – это полковник МакЭндрю. – Но я уверена: ему это дело поручать нельзя. Он все испортит. И я не представляю, к кому еще могу обратиться.

Голос женщины задрожал, и я почувствовал, что любое колебание с моей стороны будет низостью.

– Но я и десяти слов не сказал с вашим мужем. Он меня не знает. И, скорее всего, пошлет к черту.

– Вас это так беспокоит? – сказала миссис Стрикленд с улыбкой.

– Но что конкретно я должен сделать?

Она уклонилась от прямого ответа.

– То, что он вас не знает, даже хорошо. Фред ему никогда не нравился, он считает его дураком, терпеть военных не может. Фред может впасть в ярость, завяжется ссора, будет только хуже. Но если вы скажете, что пришли от моего имени, он будет обязан вас выслушать.

– Я не так давно вас знаю, – возразил я. – И не представляю, как можно взяться за подобное дело, не учитывая всех подробностей. Не хочется совать нос в то, что меня не касается. Почему бы вам самой не встретиться с ним?

– Вы забыли, что он не один.

Я прикусил язык. Мне представилось, как я приезжаю к Чарльзу Стрикленду и посылаю ему свою визитку. Он выходит ко мне, небрежно держа ее в руках.

– Чему обязан?

– Я приехал, чтобы поговорить о вашей жене.

– Вот как. Будь вы постарше, знали бы, что не стоит лезть в чужие дела. Будьте любезны, поверните голову чуть налево, там вы увидите дверь. Желаю хорошего дня.

Я предчувствовал, что уйти от миссис Стрикленд, сохранив достоинство, не удастся, и проклинал себя за то, что вернулся в Лондон прежде, чем она уладила свои дела. Я украдкой бросил на нее взгляд. Она погрузилась в раздумья, но вскоре подняла на меня глаза, тяжело вздохнула и улыбнулась.

– Все случилось так неожиданно, – сказала она. – Мы были женаты семнадцать лет. Никогда не думала, что Чарли может потерять голову из-за другой женщины. У нас были чудесные отношения. Конечно, он разделял не все мои интересы.

– Вы не выяснили, с кем… – я не знал, как закончить фразу, – кто та особа, с которой он уехал?

– Нет. Похоже, этого никто не знает. Очень странно. Обычно, когда у людей роман, их видят вместе, в ресторане или еще где-то, и всегда находятся доброжелатели, которые рассказывают об этом жене. А меня никто ни о чем не предупреждал. Его письмо было как гром среди ясного неба. Мне казалось, он счастлив со мной.

Миссис Стрикленд расплакалась, бедняжка, и меня пронзила жалость к ней. Но она быстро взяла себя в руки.

– Нельзя раскисать, – сказала она, утирая слезы. – Надо решить, как лучше поступить.

Она заговорила, перескакивая с одного на другое: недавнее прошлое, потом их первая встреча и женитьба, и все же со временем у меня сложилась связная картина их жизни. Я подумал, что мои подозрения не лишены оснований. Миссис Стрикленд была дочерью чиновника в Индии, который, выйдя в отставку, остался в Индии, переехав в глубь страны, однако каждый август возил семью в Истборн для смены обстановки. Там она в двадцатилетнем возрасте познакомилась с Чарльзом Стриклендом. Ему было тогда двадцать три. Они играли в теннис, гуляли, слушали негритянскую музыку, и она уже за неделю до последовавшего предложения знала, что примет его. Они поселились в Лондоне, сначала в Хэмпстеде, а потом, когда дела Чарльза пошли в гору, переехали в центр. У них родились дети – девочка и мальчик.

– Казалось, муж очень их любит. Даже если он устал от меня, не могу представить, как у него хватило духу бросить детей. Это какой-то бред. До сих пор не верится, что это правда.