Жоржи Амаду - Габриэла, гвоздика и корица

Полковник весьма благосклонно относился к кабаре, публичным домам, к безудержным ночным оргиям Ильеуса. Мужчинам это нужно, он сам был молодым. Но он не понимал, зачем нужны клубы, где юноши и девушки разговаривают до поздней ночи, танцуют эти новомодные танцы, в которых даже замужние женщины вертятся в объятиях посторонних мужчин, какой разврат! Жена должна сидеть дома, заботиться о детях и семейном очаге. Девушка должна готовиться к замужеству: учиться шить, играть на пианино, управляться на кухне. И всё же, как Рамиру Бастус ни старался, он не смог помешать созданию клуба. Этот Мундинью Фалкан, прибывший из Рио, ускользнул из-под его контроля, не приходил к нему с визитами, не советовался с ним, самостоятельно принимал решения и поступал, как считал нужным. Полковник интуитивно чувствовал в экспортёре врага, который попортит ему много крови. Внешне у них были вполне дружеские отношения. Когда они встречались (очень редко), то обменивались вежливыми фразами, заверениями в дружбе, предлагали друг другу помощь. Но этот Мундинью начал всюду совать нос, вокруг него с каждым днём собиралось всё больше народу; он говорил об Ильеусе, о жизни в нём, о прогрессе так, словно это было его личным делом, входило в его полномочия, словно он имел здесь какую-то силу. Мундинью происходил из влиятельной семьи с юга страны, его братья имели вес в обществе и деньги. Для него полковник Рамиру словно вовсе не существовал. Разве не так он вёл себя, когда решил проложить набережную вдоль моря? Он неожиданно заявился в префектуру как владелец прибрежных участков, с готовыми чертежами и планами.

Насиб сообщил Рамиру Бастусу самые свежие новости, но полковник уже знал, что «Ита» села на мель.

– С ней прибыл Мундинью Фалкан. Он сказал, что вопрос с бухтой…

– Чужак… – оборвал его полковник. – Какого дьявола ему нужно в Ильеусе, что он здесь потерял?

Голос старика звучал жёстко, это был голос человека, который когда-то поджигал фазенды, грабил посёлки, без всякой жалости убивал людей. Насиб вздрогнул.

– Чужак…

Как будто Ильеус не был краем чужаков, прибывших из всех уголков мира. Но Мундинью был особенным. Другие держались неприметно, сразу же покорялись власти Бастусов, они хотели только заработать денег, устроиться, начать вырубку лесов. Они не лезли в дела города и региона, не брали на себя заботы о прогрессе, не решали, что нужно Ильеусу в первую очередь. Несколько месяцев назад к полковнику Рамиру Бастусу обратился Кловис Коста, хозяин ильеусского еженедельника. Кловис искал партнёров для издания ежедневной газеты. Он уже присмотрел в Баии типографские станки, теперь ему нужны были деньги. Он пустился в пространные объяснения: ежедневная газета означает новый шаг в прогрессе Ильеуса, он будет первым провинциальным городом штата со своим ежедневником. Журналист рассчитывал получить деньги у фазендейро, все они стали бы его компаньонами по изданию газеты. Этот орган будет рупором зоны какао, защищающим её интересы. Рамиру Бастусу эта идея не понравилась. Защищающим от кого или от чего? Кто угрожает Ильеусу? Случайно, не правительство? Оппозиция – штука бесполезная, ничтожная. Полковник счёл, что ежедневная газета – чрезмерная роскошь. Если деньги нужны на что-то другое – всегда пожалуйста. На ежедневную газету – нет…

Кловис очень огорчился и пожаловался Тонику Бастусу, другому сыну полковника, городскому нотариусу. Издатель мог бы получить немного денег у некоторых фазендейро. Но отказ Рамиру означал отказ большинства. Если он к ним обратится, они, конечно, спросят:

– А полковник Рамиру сколько дал?

Рамиру Бастус больше не думал об этом деле. Ежедневная газета – большая опасность. Достаточно будет однажды не удовлетворить какую-либо просьбу Кловиса – и газета станет оппозиционной, будет вмешиваться в дела муниципалитета, копаться в чужом белье, поливать уважаемых людей грязью. Своим отказом полковник Рамиру поставил на этой идее крест. Так он и заявил Тонику, когда тот пришёл к нему вечером поговорить об этом деле и передал жалобы Кловиса:

– Тебе нужна ежедневная газета? И мне не нужна. Значит, и Ильеусу тоже, – и сменил тему разговора.

Каково же было удивление полковника, когда через несколько дней он увидел на рекламных щитах на площади и на стенах домов объявления о предстоящем выходе газеты. Он вызвал Тонику.

– Что это за история с газетой?

– Какой газетой? Кловиса?

– Да. Я видел объявления о её выходе.