Мэри Уэстмакотт - Хлеб великанов

Джейн с ним не согласилась. Она утверждала, что вся глупая трескотня (против такого определения она не возражала), которую пишут о войне, неизбежна. Таким образом природа создает путь к спасению – люди строят стену иллюзий и лжи, которая помогает им переносить ужасные тяготы. То, в чем они пытались себя убедить, казалось ей трогательным и почти прекрасным.

– Может быть, – сказал Себастьян, – но впоследствии это сыграет с нацией скверную штуку.

Восторженный энтузиазм Джо огорчал и тревожил его. Хотя, в конце концов, это было типично для нее, каких бы убеждений она ни придерживалась. С таким же жаром она могла бы отстаивать идеи пацифизма.

– Значит, ты думаешь, что все и дальше будет по-старому? – не унималась Джо.

– Войны происходили все время и почти ничего не меняли.

– Да, но это совсем другая война.

Себастьян не смог удержаться от улыбки:

– Дорогая Джо, то, что касается нас лично, всегда кажется другим.

– Ты меня из себя выводишь! Такие, как ты… – Она не договорила.

– Да? – подбодрил ее Себастьян. – Такие, как я…

– Раньше ты казался другим. У тебя были идеи. А теперь…

– А теперь, – серьезно сказал Себастьян, – я погряз в деньгах. Я капиталист. Всем известно, что капиталисты – жадные свиньи.

– Не валяй дурака. Просто мне кажется, что деньги… ну, подавляют.

– Это достаточно верно, – согласился Себастьян, – хотя и зависит от индивидуальных особенностей. Я полностью согласен, что бедность – блаженное состояние. Выражаясь фигурально, она так же ценна, как навоз для сада. Но неверно считать, что, если у меня есть деньги, я не могу правильно прогнозировать будущее – особенно положение, которое сложится после войны. Именно благодаря деньгам я могу верно об этом судить. Деньги во многих отношениях связаны с войной.

– Да, а поскольку ты смотришь на все с точки зрения денег, то и утверждаешь, что войны будут всегда.

– Я не говорил ничего подобного. Думаю, что со временем войны будут упразднены – приблизительно лет через двести.

– Значит, ты признаешь, что у людей могут быть более чистые идеалы?

– Едва ли это имеет отношение к идеалам. По-видимому, это вопрос транспорта. Когда начнутся авиаполеты на коммерческой основе, это свяжет государства воедино. Полеты в Сахару по средам и субботам и так далее. Это произведет революцию в торговле, и мир со временем превратится в единую страну с несколькими областями из чисто практических соображений. Не думаю, что так называемое «братство народов» возникнет благодаря прекрасным идеям. Это вопрос здравого смысла.

– Да ну тебя, Себастьян!

– Я тебя раздражаю? Прости, Джо.

– Ты ни во что не веришь.

– Ну, ведь это ты у нас атеистка. Хотя это слово вышло из моды. В наши дни все говорят, что верят в «Нечто»! Лично мне вполне хватает Иеговы. Но я знаю, что ты имеешь в виду, и ты не права. Я верю в красоту, в творчество, в такие вещи, как музыка Вернона. Хотя я не могу защищать их с экономической точки зрения, но уверен, что они значат больше, чем что-либо еще. Я даже готов – иногда – тратить на них деньги. Для еврея это означает – многое!

Джо невольно рассмеялась.

– Что собой представляет «Принцесса в башне»? – спросила она. – Только честно, Себастьян.

– Нечто вроде неуверенного ковыляния гиганта – неубедительный спектакль и в то же время совсем иного масштаба, чем другие.

– Думаешь, когда-нибудь…

– Я в этом уверен, если только Вернона не убьют на этой чертовой войне.

Джо поежилась.

– Это ужасно, – пробормотала она. – Я работала в парижских госпиталях. Чего только я там не насмотрелась!

– Знаю. Если его только покалечат, это не страшно – он же не скрипач, для которого потеря правой руки означает конец карьеры. Нет, они могут сколько угодно увечить его тело – лишь бы мозг оставался невредимым. Это звучит жестоко, но ты понимаешь, что я имею в виду.

– Понимаю. Но иногда… – Она оборвала фразу и заговорила другим тоном: – Себастьян, я вышла замуж.

Если он и ощутил боль, то не показал виду.

– В самом деле, дорогая? Значит, Ла Марр получил развод?

– Нет. Я оставила его. Он оказался форменной скотиной.

– Могу себе представить.

– Не то чтобы я о чем-то сожалела. Каждый должен самостоятельно набираться опыта. Все лучше, чем шарахаться от жизни. Этого не могут – понять люди вроде тети Майры. Я не собираюсь ехать к ним в Бирмингем, хотя ни в чем не раскаиваюсь.

Она с вызовом посмотрела на него, и его мысли вернулись к Джо в лесу Эбботс-Пуиссантс. «Она все та же, – думал Себастьян. – Сумасбродная, непокорная, восхитительная. Именно такого поведения от нее и следовало ожидать».