Мэри Уэстмакотт - Хлеб великанов

Сердце юноши разбито – ему кажется, что весь мир рухнул. Он идет к девушке, которая чинит куклы, и рассказывает ей о случившемся. Она велит ему лечь спать, и когда он просыпается утром, то видит рядом шляпу и свирель, починенные так искусно, что они кажутся новыми.

Девушка вынимает из своего шкафа точно такие же шляпу и свирель. Они вдвоем идут по лесу, и, когда восходит солнце, юноша смотрит на нее и вспоминает: «Сто лет назад я оставил дворец и трон ради любви к тебе». – «Да, – отвечает она, – но ты на всякий случай спрятал в куртку кусок золота, его блеск ослепил тебя, и мы потеряли друг друга. Теперь весь мир принадлежит нам – мы будет странствовать по нему, никогда не расставаясь».

Вернон умолк, с энтузиазмом глядя на Нелл.

– Какой прекрасный конец! Если я смогу воплотить в музыке то, что вижу и слышу… юноша и девушка в зеленых шляпах идут по лесу, играя на свирелях, освещенные восходящим солнцем…

Его лицо стало мечтательным и восторженным. Казалось, он забыл о присутствии Нелл.

Нелл не могла разобраться в своих чувствах. Она боялась нового Вернона – странного и одержимого. Он и раньше говорил с ней о музыке, но не с такой необузданной страстью. Нелл знала мнение Себастьяна Левина, который верил, что Вернон когда-нибудь добьется выдающихся успехов, но она вспомнила прочитанное ею о жизни гениальных музыкантов и внезапно пожелала всей душой, чтобы у Вернона не было этого чудесного дара. Ей хотелось, чтобы он стал таким, как прежде, – влюбленным мальчиком, мечтавшим вместе с ней о будущем счастье.

Нелл где-то читала, что все жены музыкантов были несчастными. Пусть лучше Вернон не будет великим композитором, а быстро заработает деньги и поселится с ней в Эбботс-Пуиссантс. Ей нужны были нормальная, повседневная жизнь, любовь и Вернон.

Нелл была уверена, что его одержимость опасна. Но она слишком любила Вернона, чтобы остужать его пыл, поэтому воскликнула, стараясь, чтобы в ее голосе звучали интерес и сочувствие:

– Какая необычная сказка! И ты помнишь ее с детства?

– Более или менее. Я думал о ней в то утро на реке в Кембридже, перед тем как увидел тебя стоящей под деревом. Как ты была прекрасна, дорогая! Ты всегда будешь такой, верно? Я бы не вынес, если бы ты изменилась… Господи, что за глупости я болтаю! А потом, после того чудесного вечера в Рейнлаф-парке, когда я сказал, что люблю тебя, вся музыка зазвучала у меня в голове. Только я никак не мог точно вспомнить всю историю. Но мне повезло. Я познакомился с племянницей сиделки, которая рассказала мне ее. Она тоже с детства знала эту сказку и помогла мне восполнить пробелы. Правда, удивительное совпадение?

– Кто такая эта племянница?

– О, она чудесная и умная женщина. Ее зовут Джейн Хардинг – она певица. Поет Электру, Брунгильду [18] Брунгильда – в оперной тетралогии Р. Вагнера «Кольцо Нибелунга» валькирия – дева-воительница, дочь бога Вотана. и Изольду [19] Изольда – героиня оперы Р. Вагнера «Тристан и Изольда». в Новой английской оперной труппе, а в следующем году, возможно, будет выступать в «Ковент-Гардене». Я встретил ее на приеме у Себастьяна и хочу, чтобы ты с ней познакомилась. Уверен, что она тебе очень понравится.

– Она молодая? Сколько ей лет?

– Думаю, около тридцати. Джейн производит двойственное впечатление – иногда она вызывает неприязнь, но заставляет чувствовать, что ты можешь чего-то добиться. Ко мне она была очень добра.

– Не сомневаюсь.

Почему она так сказала? Почему она испытывает непонятное предубеждение против Джейн Хардинг?

Вернон озадаченно посмотрел на нее:

– В чем дело, дорогая? Ты говоришь так странно.

– Не знаю. – Нелл попыталась улыбнуться. – У меня почему-то мурашки забегали по коже.

– Любопытно. – Вернон нахмурился. – Кто-то недавно говорил то же самое.

– Многие так говорят. – Нелл помолчала. – Я бы очень хотела познакомиться с твоей приятельницей, Вернон.

– Да, вам нужно познакомиться. Я много ей о тебе рассказывал.

– Лучше бы ты не откровенничал. Ведь мы обещали маме никому не говорить…

– Никому постороннему. Но Себастьяну и Джо все о нас известно.

– Это другое дело. Ты знаешь их всю жизнь.

– Да, конечно. Ты права – я поступил опрометчиво. Правда, я не говорил Джейн, что мы помолвлены, и даже не называл твоего имени. Ты не сердишься, дорогая?

– Конечно нет.

Но ее голос показался неестественным даже ей самой. Почему жизнь так сложна? Нелл боялась этой музыки. Вернон уже оставил хорошую работу. Что его заставило – музыка или Джейн Хардинг?