Мэри Уэстмакотт - Неоконченный портрет

Мириам души не чаяла в Питере. Она вообще симпатизировала Мейтландам, а Питер, с его обаянием, легким веселым нравом и приятными манерами, стал ее любимцем.

– Не беспокойтесь за Селию, – говорил он, когда они отправлялись на прогулку верхом, – я присмотрю за ней.

Мириам ему полностью доверяла: Питер Мейтланд был человек надежный.

Питер краем уха слышал о том, как у Селии обстоят дела с майором де Бургом. Он посчитал необходимым дать ей один совет:

– Девушке вроде тебя, Селия, нужен муж со средствами, чтобы он мог о тебе позаботиться. Порядочный человек, который любит спорт и все такое.

Когда отпуск у Питера закончился и он уехал к месту службы в Олдершот, Селия заскучала по нему. Они переписывались. В письмах Питер поддерживал тот же непринужденный легкий тон, что и в разговоре.

После того как Джонни де Бург наконец угомонился, Селия почувствовала себя опустошенной: слишком много сил отняло у нее сопротивление его напору. Не успел наступить полный разрыв, как у нее возникло опасение, как бы не пришлось пожалеть об этом… Возможно, майор не так уж ей и безразличен, как сейчас кажется… Селии недоставало его страстных посланий, подарков, его непрерывной осады.

Первой реакцией ее матери было облегчение. Она никогда не доверяла Джонни де Бургу, хотя и затруднялась объяснить почему. Пусть он был очень предан Селии, ни в чем дурном не замечен и уже немолод, он не нравился Мириам.

Больше всего Мириам сейчас тревожило собственное здоровье. Приступы сердечной болезни, раньше редкие, теперь участились. Из уклончивых объяснений врачей она поняла только то, что может прожить и до глубокой старости, а может умереть и завтра. И что тогда будет с Селией? У них оставалось так мало денег – как мало, знала только сама Мириам.

И Мириам, и Селия верили в силу молитвы. В детстве Селия просила Бога о прощении грехов, потом ее молитвы стали возвышенно-выспренними. Однако она сохранила детскую привычку обращаться к Богу по всякому поводу. Не было случая, чтобы Селия, входя в танцевальный зал, мысленно не молила: «Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы я не стеснялась и чтобы шея у меня не покрывалась пятнами». Она просила Бога, чтобы Он надоумил ее, о чем говорить в гостях, чтобы она танцевала с тем, с кем хотела, и чтобы дождь не пошел, когда они поедут на пикник.

Мириам молилась страстно и словно свысока. Если разобраться, она была высокомерной женщиной, Мириам. Для своего ребенка она не просила, а требовала. Ее молитвы были такими настырными и пылкими, что не верилось, будто Бог сможет оставить их без ответа. Мириам не знала, был ли майор де Бург ответом на ее молитвы, но Джим Грант определенно был.

Джим увлекался сельским хозяйством. Родители умышленно послали его на ферму неподалеку от дома Мириам, справедливо полагая, что она не упустит его из виду, и это убережет Джима от разных историй, в которые так и норовят влипнуть молодые люди.

Джим в свои двадцать три года оставался почти таким же, каким был в тринадцать лет: та же добродушная улыбка на скуластом лице, те же веснушки и круглые голубые глаза. Смеясь, он все так же скалил зубы и запрокидывал голову.

Джим был молод, здоров и свободен. Часто навещая Мириам, он виделся с Селией и, конечно, влюбился. Селия относилась к нему по-дружески – как к Питеру, – только Джим ей нравился больше, потому что он в отличие от Питера обладал характером. У Джима были грандиозные планы, и жизнь он воспринимал очень серьезно. Его стремление заняться фермерством происходило не от любви к земле, а от любви к науке. Он хотел доказать, что сельское хозяйство в Англии может приносить большие прибыли, нужны только знания и сила воли. У Джима была железная сила воли. Он собирал книги по ее воспитанию и давал почитать их Селии. Джим обожал одалживать книги. Еще он интересовался теософией, биметаллизмом, экономикой и христианской философией. Ему нравилось, что Селия всегда внимательно слушает и умно комментирует прочитанное.

Если Джонни де Бург, добиваясь Селии, пытался разжечь в ней чувственность, то Джим обращался исключительно к ее интеллекту. В это время он был до макушки полон разными научными идеями и спешил поделиться ими с Селией. Но ей он больше нравился не тогда, когда разглагольствовал об этике, а когда закидывал голову и заразительно хохотал. И если признание майора было полной неожиданностью для Селии, то здесь она поняла, что Джим сделает ей предложение раньше, чем он сам это осознал. Ах, милый Джим!