Олдос Хаксли - Время должно остановиться

– Ах вот как! – неопределенно отозвался Юстас. На том приеме он случайно встретил еще тысяч пять разных личностей.

– Американец, – пояснила Королева-мать. – И я произвела на него большое впечатление. Ведь так, Вероника?

– Это несомненно, – сказала миссис Твейл.

– Постоянно приезжал навещать меня этой зимой. Постоянно. А сейчас он как раз во Флоренции.

– При деньгах?

Миссис Гэмбл кивнула.

– Производство готовых завтраков, – сказала она. – Но на самом деле его интересует наука и все такое прочее. Но, как я люблю повторять ему, с фактами не поспоришь, что бы ни думал ваш мистер Эйнштейн.

– И не только Эйнштейн, – сказал Юстас с улыбкой, – но еще и мистер Платон, мистер Будда, мистер Франциск Ассизский.

Странно хрюкающий, хотя едва слышный звук заставил его повернуть голову. Почти беззвучно миссис Твейл смеялась.

– Разве я сказал что-то смешное? – спросил он.

На бледный овал лица вернулось обычное выражение полнейшей серьезности.

– Я вспомнила нашу с покойным мужем глупую шутку, которая, тем не менее, нас очень веселила в свое время.

– Про мистера Франциска Ассизского?

Секунду или две она смотрела на него, прежде чем решилась:

– Франциск, а с сиськами.

Юстасу хотелось подробнее расспросить ее о муже, но, вспомнив, что тот умер сравнительно недавно, тактично воздержался.

– Если ты собираешься сегодня утром в город, – встряла миссис Гэмбл, – мне бы хотелось, чтобы ты взял с собой Веронику.

– Буду только рад.

– Ей нужно кое-что купить для меня, – продолжала старая леди.

Юстас повернулся к миссис Твейл:

– Тогда давайте и пообедаем вместе в «Беттиз».

Но Королева-мать сама отвергла это предложение.

– Нет, Юстас, мне нужно, чтобы она сразу же вернулась. Пусть возьмет такси.

Он бросил обеспокоенный взгляд на миссис Твейл, чтобы понять, как она восприняла подобный приказ. Но на спокойном лике мадонны Энгра не отразилось никаких эмоций.

– Да, я возьму такси, – повторила она ясным и ровным голосом. – Хорошо, миссис Гэмбл.

Через полчаса в неброском, но элегантном, сшитом на заказ черном платье Вероника Твейл вышла на освещенный солнцем двор. У подножия парадной лестницы стояла «Изотта» – огромная темно-синяя и явно очень дорогая машина. Но Пол де Вриз, подумала она, садясь внутрь, по меньшей мере не беднее мистера Барнака.

– Надеюсь, вы не будете возражать? – спросил Юстас, державший в руке уже вторую за день сигару.

Она подняла на него глаза, улыбнулась, не размыкая сомкнутых губ, и покачала головой; потом снова уперлась взглядом в свои обтянутые перчатками руки, свободно лежавшие между коленей.

Машина медленно покатилась по дорожке среди кипарисов, которая за воротами переходила в крутое и извилистое шоссе.

– Из всех образцов в моей коллекции, – сказал Юстас, нарушая затянувшееся молчание, – Королева-мать представляется мне, вероятно, наиболее примечательным. Окаменевший скорпион из палеозойской эры почти в прекрасной сохранности.

Миссис Твейл улыбнулась, не отрывая взгляда от своих рук.

– Я не разбираюсь в геологии, – сказала она. – Но, между прочим, упомянутая окаменелость – мой работодатель.

– Это-то и удивляет меня больше всего.

Она вопросительно покосилась на него:

– Вы хотите сказать, что я должна держаться с ней как компаньонка?

Последнее слово – и это не укрылось от внимания Юстаса – было произнесено с легким нажимом, чтобы придать ему истинное значение, которое вкладывали в него сестры Бронте.

– Вот именно.

Теперь миссис Твейл окинула его открытым взглядом, оценивая чуть сдвинутую набекрень шляпу, превосходно сидевший жемчужно-серый костюм, галстук фирмы «Сулка», бутон розы в петлице.

– Ваш отец не был бедным священником из Ислингтона, – заметила она.

– Нет, он был воинствующим атеистом из Болтона.

– О, я сейчас думаю вовсе не о вопросах веры или неверия, – сказала она, улыбнувшись с легким оттенком иронии. – А о том, что ваша теща называет фактами.

– А конкретнее?

– К примеру, о постоянном ознобе от жизни в неотапливаемом доме. О чувстве стыда, что тебе приходится носить такую поношенную и старомодную одежду. Но в бедности заключалась лишь часть проблемы. Ваш отец не пытался осуществлять христианские добродетели на практике.

– Напротив, – сказал Юстас, – он занимался благотворительностью почти профессионально. Общественные фонтанчики с питьевой водой, больницы, клубы для мальчиков из малообеспеченных семей и все такое.