Хуан Гойтисоло - Остров

– В Погосе я встретил Долорес, – сказал он после паузы. – Она пригласила нас на завтра есть морских ежей.

– Куда?

– Прямо на камни. Роман знает отличную бухту вблизи Фуэнхиролы. Целый день там проведем.

Лауреано сказал, что мы должны быть осторожнее; на прошлой неделе газеты писали о двух шведках, получивших ожоги второй степени. Рафаэль закурил сигарету.

– Не беспокойся… Клаудия знает, как уберечься.

– Рафаэль тоже, – сказала я.

Вечером мы пошли на бой быков. У Рафаэля было назначено свидание «с приятелем», и я вернула ему ключи от машины. За обедом мы строили догадки относительно его очередной командировки – в Бонн или Вашингтон, – и я заметила, что он смотрит на меня с беспокойством. После инцидента с Николь его хорошее настроение улетучилось. За столом, когда мы встречались взглядом, он первый опускал глаза.

Лауреано нанял извозчика, и во время езды счастливая Трина смеялась и обмахивалась веером. Шоссе захлестнул живой людской поток. Извозчик довез нас до проспекта Рединга, и я вновь окунулась в прошлое. Все было на своих местах: кувшины с водой по реалу за глоток и дыни, надрезанные для пробы, корзинки жасмина и козырьки от солнца. С вершины Гибралфаро грозди любопытных наблюдали в бинокли за приготовлениями на арене, и я вспомнила, сколько раз мы с Рафаэлем поднимались туда с ботой [17]и напивались допьяна.

Коррида оказалась довольно посредственной, но Диего Пуэрта был на высоте и за второго быка получил оба уха. Я ушла оттуда с тяжелой головой и ощущением давящей пустоты в груди. Абсурдность жизни временами я ощущала почти физически. Я проводила своих родственников до площади Турко и вернулась в Торремолинос на такси.

Обратный путь не обошелся без происшествий: мы прокололи шину и столкнулись с иностранным автомобилем. Я думала о том, что дома, наверно, будет звонить телефон, но лишь для того, чтобы я убедилась, что опоздала и трубка уже повешена. Или же я найду записку с приглашением, тоже запоздалым. Судьба часто подносила мне подобные сюрпризы, и поэтому мысль о возвращении домой вызывала уныние.

В «Центральном» сидели Эллен и Магда. Я увидела их из такси и велела шоферу остановиться.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – Магда глядела удивленно. – Откуда ты?

– Была с родителями Рафаэля на бое быков.

– Ты не встретила там моего мужа? – поинтересовалась Эллен.

Сев рядом с Магдой, я спросила себе виски, сифон и лед.

– …Я оставила его с одной девицей. Он должен был идти с ней на корриду.

– Нет, его я не видела.

– Этот оболтус может все испортить…

– Эллен заплатила этой бабе, чтобы она протаскалась с ним до ночи, – пояснила Магда.

Я сказала, что нахожу идею отличной. Эллен отхлебнула виски и вздохнула.

– Если бы они уехали куда-нибудь…

– А ты ей предложи.

– Уже предлагала. Но ведь он такой кретин…

Бетти и другая американка с крашеными волосами остановились поговорить с Эллен. Магда подвинула свой стул к моему.

– Прости меня за вчерашнее… Мигель захандрил и был невыносим. Бедняга словно ребенок. Когда я готовлю ему сюрприз, я никогда не знаю, как он будет на него реагировать…

Я возразила, что все мужчины таковы и, стало быть, нечего извиняться.

– Было очень славно, – сказала я.

– Правда? – Магда смотрела так напряженно, будто сердце ее остановилось, пока я не ответила.

– Правда.

Это была ложь.

– А я думала, вы с Долорес остались недовольны. – Она с детской гримаской пригладила волосы. – Долорес несправедлива к Мигелю. Конечно, мне с ним тяжело, но что делать? У меня к нему материнское чувство. Мужчины, по-моему, дети. Я знаю, ты будешь смеяться, но, если бы они потом не влюблялись в меня и не делали глупостей, я бы приютила троих или четверых.

– Троих или четверых? – Американки ушли, и Эллен вновь села к нам.

– Магда говорила о коллекции мужей, – пояснила я.

– Мужей? – Эллен с ужасом воззрилась на нее. – Ты с ума сошла.

– Ну, разумеется, ты любишь их иначе, но я…

Спор длился еще несколько минут. Мне нравилась прямота Эллен, и я вспомнила о недавнем случае с Романом. Официант принес счет.

– А не пойти ли нам поесть? – предложила Магда.

По счету было девяносто песет, десять я оставила на чай. Терраса наполнялась, и какие-то лохматые юнцы бросились занимать наши места. На углу улицы Сан-Мигель мы столкнулись с Лаурой. Я опасалась, что она снова захочет поделиться своими соображениями относительно ночных философских раздумий Романа, – он и впрямь мог отправиться к ней утром, – но она, как видно, уже кое-что поняла. Сказала, что у нее свидание с молодым человеком, и холодно простилась.