Артур Гриффитс - Пассажирка из Кале (сборник)

Когда допрос закончился и были отданы необходимые распоряжения, официальные лица задержались на вокзале, чтобы посовещаться.

– Все крутится вокруг этих троих, двух женщин и итальянца. Они сообща замешаны в этом деле, хотя степень виновности каждого сейчас невозможно выяснить, – важно произнес сыщик.

– И все трое на свободе! – прибавил судья.

– Мсье судья, если вы выпишете ордера на арест, мы можем взять их… по крайней мере, двоих, когда посчитаем нужным.

– Немедленно! – вскричал комиссар, как всегда охочий до решительных действий.

– Хорошо. Будем действовать в этом направлении. Приготовьте ордера, – сказал судья, повернувшись к своему секретарю. – А вы, дорогой коллега, – продолжил он, обращаясь к мсье Фльосону, – не могли бы проследить за исполнением? Мадам остановилась в гостинице «Мадагаскар», и найти ее будет не сложно. Об итальянце Рипальди нам сообщит ваш инспектор Блок. Ну а горничную, Гортензию Петипри, придется искать. Вы, разумеется, займетесь и этим.

– Конечно! Я об этом позабочусь. Сейчас должен прийти мой человек, я тотчас отдам распоряжения. Найдите его. – Последние слова были обращены к вошедшему охраннику.

– Инспектор там, – сказал охранник, указывая на соседнюю комнату. – Он только что вернулся.

– Вернулся? Вы хотите сказать, прибыл.

– Нет, мсье, вернулся. Это Блок. Он уходил около часа назад.

– Блок? Значит, что-то случилось. Он принес вести, какую-нибудь хорошую новость. Позовем его, мсье судья?

Когда появился Блок, сразу стало понятно, что с ним случилась какая-то неприятность. Лицо его горело от сильнейшего возбуждения, держался он, как человек, который не может себя простить за совершенную ошибку.

– В чем дело? – резко спросил маленький шеф. – Вы одни, где ваш человек?

– Увы, мсье! Он исчез… Пропал. Я потерял его!

– Это невозможно! Вы шутите? Исчез сейчас, когда он нам больше всего нужен? Нет!

– К несчастью, это так.

– Идиот! Трижды идиот! Вы будете отстранены, уволены! Вы – позор полиции. – Мсье Фльосон рвал и метал, забывая, что совсем недавно против итальянца не было подозрений. Иногда мы склонны наделять других знаниями, которые сами получим намного позже. – Как это случилось? Объясните. Вы наверняка пили. Это либо пьянство, либо обжорство. Вас заманили в какую-нибудь закусочную.

– Мсье, я расскажу все, как было. Когда мы выехали около часа назад, наш фиакр шел обычным маршрутом, по набережной и вдоль реки. Мой человек всю дорогу был очень любезен.

– Еще бы, – прорычал шеф.

– Предложил мне прекрасную сигару, разговаривал… но не о деле, а о Париже. Театры, скачки, Елисейские поля, отели, лучшие рестораны – он знал все, весь Париж, как свои пять пальцев. Я удивился, но он сказал, что часто бывает здесь по делам. Ему не раз поручали следить за известными итальянскими преступниками, и он провел в Париже несколько важных арестов.

– Дальше, дальше! Ближе к делу.

– Примерно на полпути, когда мы проезжали мост Генриха Четвертого, он сказал: «Вообразите, дружище, уже почти полдень, а у меня с завтрака в Лароше маковой росинки во рту не было. Что скажете? Может, перекусим? Совсем немного?»

– И вы, ненасытный обжора, согласились?

– Честное слово, мсье, я был слишком голоден, а как раз в это время у меня обед. В общем, виноват, согласился. Мы зашли в первый попавшийся ресторан. «Встреча друзей», может, знаете, мсье? Отличное заведение, там готовят изумительный рубец по-кански. – Несмотря на волнение, Блок причмокнул мясистыми губами при мысли об этом сочном, но очень жирном блюде.

– Сколько раз повторять, ближе к делу!

– Прошу прощения, мсье, но это часть моего рассказа. Мы заказали две дюжины мареннских устриц и пару бокалов шабли, потом порцию рубца и бутылку – всего одну, мсье – Понте-Кане. Когда перекусили, взяли картошки и немного бургундского, потом ромовый омлет.

– Боже правый, вам нужно выступать толстяком в шапито, а не служить в полиции!

– Все это и привело меня к краху. Этот итальянец ел за троих, и я с ним. Прошу меня простить, мсье, я был так голоден. Но, когда мы дошли до сыра, это был нежный, зрелый камамбер, я наконец наелся.

– А как же ваш долг? Ваши обязанности?

– Я и об этом думал, мсье, но ведь он, этот итальянец, был точно такой же, как я, коллега, и мне нечего было его бояться… До последнего, когда он подсунул мне эту свинью. Я ничего такого не подозревал, когда итальянец достал бумажник (а бумажник этот был набит деньгами, мсье, и я, увидев это, признаюсь, совсем бдительность утратил) и попросил принести счет. Он расплатился итальянской банкнотой. Официант подозрительно покрутил ее в руках и пошел советоваться с управляющим. Через минуту мой встает и говорит: «Наверное, там какие-то сложности с обменом. Схожу, проверю. Я на минуту». Он ушел, мсье, и пиф-паф, больше я его не видел.