Эдит Несбит - Пятеро детей и Оно

– К нам приближается леди, – бросил скороговоркой он. – Ради всего святого, сгиньте отсюда домой или хотя бы спрячьтесь. Не хочу, чтобы меня увидели в компании грязных детишек.

Братья и сестры были и впрямь достаточно грязные, потому что Ягненочек, пребывавший еще в младенческом состоянии, изрядно припорошил их перед походом в лес садовой землей. Требование же исчезнуть прозвучало, как позже отметила Джейн, до того тиранически, что все четверо поспешно удалились на заднюю половину участка, оставив его в компании фланелевого костюма, маленьких темных усиков и зеленого галстука встречать молодую леди, которая шла от калитки по саду, ведя за руль пострадавший в дороге велосипед.

Из коттеджа немедленно показалась хозяйка. Молодая леди издали начала разговор с ней, а Ягненочек, когда девушка проходила мимо него, галантно приподнял шляпу. Дети не расслышали, о чем она завела разговор с хозяйкой, хотя, спрятавшись за ближайшим углом возле кормушки для свиней, подглядывали и подслушивали изо всех сил, что в сложившейся ситуации считали совершенно честным и справедливым, ибо несчастный Ягненочек, по меткому замечанию Роберта, пребывал «в совершенно ненормальном для себя состоянии», и его-то слова, когда он наконец заговорил напряженно-вежливым тоном, они расслышали все до единого.

– Прокол? – спросил он. – В таком случае не могу ли я чем-нибудь быть вам полезен, если, конечно, не возражаете?

Из-за свиной кормушки послышался сдавленный смех. Взрослый Ягненочек (а скорей Деверё) метнул в них косой злобный взгляд.

– Вы очень любезны, – одарила Ягненочка исполненным благодарности взглядом молодая леди.

Она выглядела немного смущенной, но, как отметили Сирил и Роберт, «без всяких кривляний и глупостей».

– Ну и разобрало же его, – прошептал за свиной кормушкой ошеломленный Сирил. – Мне-то казалось, он клейкой собственных камер на полжизни вперед сполна насладился. Вот интересно, как бы она себя повела, если бы знала, что это на самом деле двухлетний ноющий, воющий глупый ребенок?

– А вот и неправильно, – рассердилась Антея. – Он у нас лапочка, наш любимый, родной, драгоценный Ягненочек. Если бы вот еще кое-кто в его жизнь не вмешивался и своим глупым дурацким желанием не превратил его в это чудовище… Джейн, ты согласна со мной? – повернулась она к сестре.

Джейн кивнула, но с каким-то весьма неуверенным видом, а Ягненочек (постоянно вот забываю, что его надо теперь называть Сент-Мором!) в это самое время принялся сосредоточенно изучать велосипед молодой леди, одновременно ведя с ней беседу настолько по-взрослому и так светски, что и не заподозришь в нем пухлого малыша всего лишь двух лет, который сегодняшним утром играл на куче песка, превратив в лопатку чужие часы «Уотерберри».

Деверё (как должна я его называть), прервав на мгновенье починку велосипеда, извлек из кармана золотые часы, что немедленно вызвало у внимательных наблюдателей за свиной кормушкой осуждающий возглас «О!». Действительно, ведь ужасно несправедливо, когда человек, сокрушивший подряд две штуки дешевых, но честно ходивших часов, сам теперь, в тех параметрах, до которых его дорастило желание Сирила, стал преспокойно себе обладателем дорогих золотых часов да еще на золотой цепочке с печатками.

Хилари (как я теперь его называю) ответил на возглас ближайших родственников уничтожающим взглядом и обратился к молодой леди, с которой, похоже, у него уже начала завязываться дружба:

– Надеюсь, вы мне позволите вас проводить до Кроссроудса? Уже становится поздно, а здешняя местность кишит бродягами.

Вероятно, она собиралась что-то ответить на это любезное предложение, но что именно, теперь навсегда останется тайной, ибо Антея, едва услышав слова Ягненочка (Деверё, я хотела сказать), стремительно выскочила из-за свиной кормушки, из которой, так как она задела ее, взметнулись брызги свиного ужина, и, подбежав к Ягненочку (ныне Хилари), схватила его за руку. Остальные чумазые родственники тоже мигом себя обнародовали.

– Не позволяйте ему ехать с вами, – решительно обратилась к молодой леди Антея. – Он совсем еще не годится куда-то кого-нибудь провожать.

– Проваливай-ка отсюда по-быстрому, девочка, – вызверился на нее Сент-Мор (как теперь мы его называем). – Марш сейчас же домой!

Антея, однако, отважно продолжила:

– Вам лучше с ним вообще не иметь никакого дела. Понимаете, он сейчас сам не знает, кто он, потому что в действительности совсем другой, чем вам кажется.