Амброз Бирс: Причудливые притчи

– Жилье – это да, – сказала первая Лягушка. – Но пищи я что-то не вижу.

– Как ты мрачно на все смотришь. Пища – это мы сами, – объяснила вторая.

Негр в лодке, вылавливая из реки плавник, принял спящего аллигатора за бревно и стал прикидывать, сколько из него выйдет дранки на кровлю для хижины. Все как следует сообразив и рассчитав, он вонзил хищнику в спину багор, дабы прибрать к рукам то, что послала ему удача. Водяное чудовище очнулось от дремоты и, к великому изумлению своего Брата-Человека, плюхнулось с берега в воду и поплыло, подняв большую волну.

– Вот это циклон так циклон! – воскликнул Негр, когда опомнился. – В жизни не наблюдал подобного. Он унес крышу моей хижины.

Человек, который был оптимистом, ибо фортуна оказалась к нему благосклонна, встретил знакомого, который вследствие общения с Оптимистом попал в Циники. Циник свернул на обочину, чтобы Оптимист мог свободно проехать в своей золотой карете.

– Сын мой, – сказал Оптимист, остановив золотую карету, – ты хмур, как будто во всем мире у тебя нет ни одного друга.

– Может, есть, а может, нет, откуда мне знать, – ответил Циник. Мир-то принадлежит тебе.

Собака, наблюдавшая за тем, как Врач принимал участие в похоронах богатого пациента, спросила:

– А когда ты рассчитываешь его откопать?

– Зачем мне его откапывать? – удивился Врач.

– Ну, не знаю, – ответила Собака. – Я, например, закапываю кость, чтобы потом вырыть и глодать.

– А я сначала обгладываю, а потом закапываю, – объяснил Врач.

Государственный Комиссар привел в пустыню, где десять лет не было дождя, большой караван запряженных мулами возов с воздушными шарами, змеями, динамитными бомбами и электрическими приборами. Несколько месяцев они там устраивались, потратив на подготовку миллион долларов, и вот, когда наконец все было сделано, на земле и в небе произошла целая серия грандиозных взрывов, вслед за чем на пустыню излились столь обильные дожди, что самого Государственного Комиссара и всю аппаратуру смыло с лица земли, а сердца землепашцев преисполнились невыразимым ликованием. Явившийся к месту событий Газетный Репортер едва спасся, взобравшись на вершину горы, где увидел единственного уцелевшего участника экспедиции, погонщика мулов, который стоял на коленях под колючим кустом и горячо молился.

– Зря стараешься, – сказал Репортер. – Разве так положишь конец бедствию?

– О, товарищ мой на пути к Божьей Скамье Подсудимых, – ответил Единственно Уцелевший, оглянувшись через плечо, – ты пребываешь во тьме заблуждения. Я не о прекращении этой благодати молюсь, это я ее, по воле Провидения, своими молитвами вызвал.

– Ну и шутник же ты! – засмеялся Репортер, отфыркиваясь под струями ливня. – Какая сила молитвы у погонщика мулов?

– Дитя легкомыслия и насмешки! – отозвался тот. – Ты опять ошибся, обманувшись этими скромными одеждами. Я – преподобный Езекиель Крохобор, проповедник слова Божия, и в настоящее время нахожусь в могущественной фирме «Стриги и Обдирай», которая как раз производит эти самые воздушные шары, змеев, динамитные бомбы и электрическое снаряжение.

Сочинитель притч, идучи через лес, встретился с Богатством и со страху полез на дерево, но Богатство стянуло его за фалды вниз и безжалостно на него обрушилось.

– Ты почему вздумал от меня убегать? – спросило оно, когда сопротивление было окончательно сломлено и смолкли вопли. – Почему хмуришься так негостеприимно?

– Потому что ты мне незнакомо, – ответил перепуганный Сочинитель.

– Я – это благосостояние и почет, – стало объяснять Богатство, красивые дома, яхта, каждый день чистая рубашка. Я – это досуг, путешествия, вино, лоснящийся цилиндр и нелоснящийся сюртук. Я – это сытый желудок…

– Ну, хорошо, хорошо, – пробормотал Сочинитель, – только, ради Бога, говори шепотом!

– Да почему же? – удивилось Богатство.

– Чтобы я не проснулся, – ответил Автор, и тихое блаженство разлилось по его прекрасному лицу.

Однажды Обезьяны свергли своего царя, и сразу же у них начались распри и анархия. Не в силах сладить с бедой, они отправили посольство в соседнюю обезьянью стаю, чтоб получить совету Старейшей и Мудрейшей Обезьяны на Всем Белом Свете.

– Дети мои, – сказала Старейшая и Мудрейшая, выслушав послов, – вы правильно поступили, что избавились от тирании, но ваша стая еще недостаточно развита для того, чтобы жить совсем без царя. Заманите тирана обратно фальшивыми посулами, убейте и посадите на трон. На костях даже самого неограниченного деспота можно возвести отличную конституционную монархию.