Элизабет Гаскелл - Север и Юг

Все это время Маргарет томилась неопределенными ожиданиями. Ей хотелось услышать, что мистер Белл уехал в Милтон по своим делам. Ведь в Хелстоне он обещал ей поговорить с мистером Торнтоном и в ненавязчивой манере объяснить ему причину, подтолкнувшую ее ко лжи. Мистер Белл не любил писать письма, но изредка, когда пожилой джентльмен пребывал в романтическом настроении, он отправлял ей длинные или короткие послания. И хотя Маргарет, получая от него почту, не питала особых надежд, она всякий раз откладывала его письма с чувством разочарования. Он не собирался в Милтон. По крайней мере мистер Белл не сообщал об этом. К счастью, Маргарет могла быть терпеливой. Рано или поздно туманы рассеются. Последние послания мистера Белла, казалось, были написаны другим человеком. Они были короткими и жалобными. В каждом новом письме чувствовалась нотка горечи. Создавалось впечатление, что он больше не пытался заглянуть в будущее, сожалел о прошлом и тяготился настоящим. Маргарет поняла, что ему нездоровилось. В ответ на ее расспросы о самочувствии мистер Белл послал ей короткую записку, говорившую, что его старомодные жалобы объяснялись хандрой, которой он страдал то ли от умственной, то ли от физической слабости. Как бы там ни было, ему нравилось потакать себе в ворчании и нытье без необходимости посылать ей каждый раз бюллетени от доктора.

После этой записки Маргарет больше не интересовалась его здоровьем. Однажды Эдит случайно пересказала ей отрывок из небольшой беседы, которую она вела с мистером Беллом во время его последнего пребывания в Лондоне. Джентльмен из Оксфорда поведал ей о своем намерении отвезти Маргарет осенью в Кадис – к ее брату и невестке. Ошеломленная Маргарет расспрашивала и переспрашивала Эдит до тех пор, пока не утомила ее. Наконец кузина заявила, что больше ничего не помнит. Мистер Белл собирался отправиться в Испанию, чтобы лично услышать рассказ Фредерика о мятеже на военном корабле. И он считал это хорошей возможностью познакомить Маргарет с женой ее брата. Он давно уже хотел взять длительный отпуск и поездить по миру, поэтому Кадис был ничем не хуже других городов. На этом рассказ Эдит заканчивался. Кузина надеялась, что Маргарет не покинет их и не омрачит тревогой ее сердце. А поскольку к тому моменту у нее не было других занятий, она заплакала и сказала, что заботится о Маргарет гораздо больше, чем та о ней. Маргарет постаралась успокоить Эдит, но при этом не предприняла никаких попыток объяснить кузине, почему этот замысел мистера Белла – очередной «воздушный замок» – так очаровал и обрадовал ее. Эдит в своем мрачном настроении считала, что любое удовольствие, полученное вдали от нее, являлось молчаливым оскорблением или, в лучшем случае, доказательством безразличия к ней. Поэтому Маргарет пришлось держать свою радость при себе и выпускать ее на свободу через единственную безопасную отдушину. Например, когда Диксон одевала ее к обеду, она спросила у служанки, не хотелось бы той съездить к Фредерику и познакомиться с его женой?

– Она ведь папистка, мисс, верно?

– Да, конечно, католичка, – ответила Маргарет, немного обескураженная таким вопросом.

– И они живут в папской стране?

– Да, в Испании.

– Тогда я должна сказать вам, что моя душа дороже мне, чем мастеру Фредерику – его собственная. Если мы отправимся в Испанию, я буду находиться в постоянном ужасе, что меня обратят в их веру.

– Я еще сама не знаю, поеду ли туда, – произнесла Маргарет. – И даже если поеду, я не такая утонченная леди, чтобы настаивать на твоей компании. Нет, добрая старая Диксон, если поездка к Фредерику состоится, ты получишь долгий отпуск и проведешь его в Англии. Хотя боюсь, что это «если» растянется на долгое время.

Диксон не понравились слова хозяйки. Во-первых, она сердилась, когда Маргарет, будучи чем-то взволнованной, называла ее «доброй старой Диксон». Она знала, что мисс Хейл обращается так ко всем людям, к которым испытывает привязанность. Но служанка всегда морщилась, когда подобные слова применялись к ней. В своем возрасте – «чуть больше пятидесяти» – Диксон считала себя женщиной в расцвете лет. Во-вторых, она сожалела, что ее ответ был принят с такой легкостью. Помимо небольшого ужаса она испытывала тайный интерес к Испании, католической инквизиции и папским мистериям. Поэтому, прокашлявшись, она решила продемонстрировать свое желание покончить с возникшим недоразумением и спросила мисс Хейл, не думает ли та, что если не встречаться с местными священниками и не входить в их церкви, то паписты вряд ли смогут обратить ее в свою веру? Ведь если заранее обо всем позаботиться, то можно избежать любой опасности. Хотя мастер Фредерик все-таки попал к ним в сети.