Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Утром вы назвали меня умником. Мне брать свой ум на работу или оставлять дома?

– Если вы собираетесь использовать свой ум для вмешательства в мои дела, то лучше держите его при себе.

– Сначала нужно будет разобраться, где кончаются мои дела и начинаются ваши.

– Ваши дела еще не начались, а в мои вам лучше не соваться. Приятного вечера.

Как только мистер Торнтон переступил порог, из дома миссис Бушер вышла Маргарет. Девушка не заметила его, и он последовал за ней, любуясь ее легкой походкой и красивой фигурой. Внезапно это удовольствие было смыто волной ревности. Ему захотелось догнать ее и завести разговор – посмотреть, как она будет вести себя с ним после того случая, когда он видел ее с любовником. И еще мистер Торнтон хотел (хотя и стыдился этого желания) похвалить ее за то, что она направила к нему Хиггинса, рассказать, что раскаялся в своем прежнем решении. Он догнал ее. Услышав шаги за спиной, девушка вздрогнула и повернулась к нему.

– Мисс Хейл, позвольте сообщить вам, что вы несколько преждевременно разочаровались во мне. Я взял Хиггинса на работу.

– Безумно этому рада, – холодным тоном ответила она.

– Он сказал, что повторил вам слова, сказанные мною этим утром…

Мистер Торнтон смутился. Маргарет продолжила его фразу:

– О том, чтобы некоторые женщины не вмешивались в ваши дела? Вы имеете полное право выражать свое мнение. Я не сомневаюсь, что оно вполне справедливое. Однако Хиггинс не рассказал вам всей правды…

Ее голос обрел силу, но слово «правда» напомнило ей о собственной лжи, и она умолкла, почувствовав неловкость. Мистер Торнтон сначала был озадачен ее молчанием. Затем он вспомнил о ложных показаниях и о том, что этому предшествовало.

– Не многие люди говорят всю правду. Я перестал надеяться на это. Мисс Хейл, вы не хотите объяснить мне кое-что? Вы должны понимать, что я нахожусь в недоумении относительно некоторых вопросов.

Маргарет молчала. Она боялась, что такое объяснение каким-либо образом повредит Фредерику.

– Хорошо, – произнес мистер Торнтон. – Я больше не буду спрашивать. Если сочтете нужным, сами расскажете. Не беспокойтесь о вашем секрете. Я никому не выдам его. Поверьте мне как другу вашего отца: если раньше я и имел какие-то надежды, то теперь с ними покончено. Меня они больше не интересуют.

– Да, я понимаю, – ответила Маргарет нарочито равнодушным тоном. – Я догадываюсь, что вы думаете обо мне, но секрет принадлежит другому человеку. Простите меня. Если я раскрою его, то причиню ему вред.

– Я не имею ни малейшего желания любопытствовать о секретах вашего знакомого, – с нарастающим гневом сказал мистер Торнтон. – Мое отношение к вам чисто дружеское. Вы можете не верить мне, мисс Хейл, но прежние чувства – несмотря на домогательства, которых я стыжусь, – давно прошли. Все закончилось. Вы верите мне?

– Да, – печально ответила Маргарет.

– Тогда я не вижу никакого смысла следовать за вами. Мне хотелось получить от вас какие-то объяснения, но сейчас я понимаю, что мы ничего не значим друг для друга. И поскольку вы теперь знаете, что моя глупая страсть изжила себя, мне остается лишь пожелать вам доброго вечера.

Он торопливо ушел.

«Что он имел в виду? – думала Маргарет. – Почему он говорил, что заботится обо мне, когда я уверена в обратном? Его мать наверняка уже сообщила ему все те грязные сплетни. Но меня это не волнует. Я сама себе хозяйка и могу контролировать свою странную слабость, которая порою склоняет меня к предательству дорогого Фредерика. Мне не нужно хорошее мнение мистера Торнтона – мнение человека, который позволяет себе говорить, что я ничего для него не значу. Успокойся, бедное сердечко. Будь веселым и храбрым. Мы сумеем позаботиться друг о друге, если останемся в полном одиночестве».

Во второй половине дня мистер Хейл был напуган напускным весельем своей дочери. Она беспрерывно шутила, словно ее природный юмор вдруг возвысился до невероятных высот. В голосе Маргарет звучали злые нотки, а воспоминания о прежней жизни на Харли-стрит были настолько саркастичными, что ему временами хотелось одернуть ее. Но он не делал этого, радуясь, что его дочь наконец-то стряхнула с себя все печали. В середине вечера ее попросили спуститься вниз. К ней пришла Мэри Хиггинс. Когда Маргарет вернулась, мистеру Хейлу показалось, что он увидел слезы в ее глазах. Но, возможно, он ошибался. Дочь принесла ему хорошие новости: Хиггинс получил работу на фабрике мистера Торнтона. Тем не менее настроение Маргарет испортилось. Она уже не могла продолжать разговор в той манере, которую демонстрировала прежде.