Элизабет Гаскелл - Север и Юг

Внезапно он вскочил на ноги. Никакого расследования не будет! Он должен спасти мисс Хейл. Он может повлиять на коронерскую экспертизу. Составленное медицинское свидетельство, с которым его ознакомил дежурный хирург, было весьма неопределенным. Вскрытие трупа показало запущенную болезнь внутренних органов. Как сказал хирург, падение и удар о землю, а также последующее употребление алкоголя и охлаждение организма вызвали обильное внутреннее кровоизлияние. Если бы мистер Торнтон знал, что в этом деле замешана Маргарет – и если бы можно было предвидеть, что она запятнает себя ложью при даче свидетельских показаний, – он мог бы спасти ее одним словом, поскольку в ту ночь вопрос о необходимости расследования находился в шатком равновесии. Мисс Хейл могла любить другого мужчину… могла быть безразличной к нему… Но он окажет ей услугу, о которой она никогда не узнает. Ее ложь заслуживала презрения. Однако он некогда любил эту женщину. Он не допустит ее позора. Она не будет лжесвидетельствовать на суде, какие бы причины ни заставили ее предпочесть тьму неправды.

Когда мистер Торнтон вышел из своего кабинета, его суровый и мрачный вид напугал конторских служащих. Он отсутствовал примерно полчаса и, вернувшись, выглядел не менее хмуро, хотя успешно справился с поставленной задачей. Он написал две строчки на листе бумаги, вложил записку в конверт и, запечатав, отдал его старшему клерку.

– В четыре часа ко мне должен прийти мистер Уотсон. Этот человек когда-то работал у нас упаковщиком на складе. Теперь он инспектор полиции. Я назначил ему встречу, но по пути сюда повстречал знакомого из Ливерпуля, и тот попросил меня о встрече перед его отъездом из Милтона. Передайте этот конверт мистеру Уотсону, когда он придет.

Текст вложенной записки был следующим: «Прекращайте расследование по делу Леонардса. Данные медицинского свидетельства противоречивы и недостаточны для судебного разбирательства. Не предпринимайте дальнейших шагов. Я не вижу затруднений, но в любом случае беру всю ответственность на себя».

«Ладно, – подумал Уотсон, – это освобождает меня от неприятной работы. Никто из моих свидетелей ни в чем не уверен, кроме молодой женщины. Только она отчетливо и ясно сказала «нет». Станционный носильщик якобы видел драку. Но когда его вызовут в суд, он может изменить показания, и драка окажется неуклюжей шуткой, во время которой Леонардс сам налетел на ограду и упал с платформы. Он же был пьян и едва держался на ногах. Дженнингс, помощник бакалейщика, был бы неплохим свидетелем. Однако я вряд ли уговорю этого парня выступить в суде под присягой – особенно после того, как он узнал, что мисс Хейл категорически опровергает его утверждения. В любом случае расследование было бы трудным. Оно не принесло бы мне никакого удовольствия. Теперь я должен сообщить свидетелям, что их показания больше не понадобятся».

Тем же вечером инспектор снова навестил дом Хейлов.

Отец и Диксон уговаривали Маргарет пойти в постель. Они не понимали, почему она постоянно отказывалась уходить в свою комнату. Диксон знала лишь часть правды. Маргарет не рассказала ей о расспросах инспектора. И она скрыла от нее историю о фатальном падении Леонардса с платформы. Поэтому, руководствуясь любопытством, помноженным на преданность, Диксон предложила Маргарет отдохнуть на софе – судя по виду девушки, ей действительно требовался отдых. Однако Маргарет не желала откровенничать и вступала в разговор только тогда, когда ее о чем-то спрашивали. Она пыталась улыбаться в ответ на встревоженные взгляды отца, но вместо улыбки с ее бледных уст срывались лишь печальные вздохи. Мистер Хейл выглядел настолько обеспокоенным, что Маргарет наконец согласилась уйти в свою комнату и подготовиться ко сну. Было уже десять часов, и она не верила, что инспектор мог прийти так поздно.

Подойдя к отцу, сидевшему в кресле, дочь тихо спросила:

– Папа, вы скоро пойдете в постель? Не сидите тут долго.

Она не услышала ответа. Его слова потерялись в звуке, усилившем ее страхи и заполнившем все ее мысли. Это было тихое треньканье дверного звонка. Она поцеловала отца и сбежала вниз по ступеням с быстротой, которую никто не ожидал бы от нее минутой раньше. Она нагнала Диксон в коридоре.

– Возвращайся в кухню. Я сама открою дверь. Я знаю, это он… Мне хватит сил… Я сама должна разобраться с этим.

– Как угодно, мисс, – раздраженно ответила Диксон. – Хотя насчет сил вы явно преувеличиваете. Иногда покойники выглядят живее, чем вы.