Джордж Менвилл Фенн - Сорванец

– Как вы поживаете? Как вы поживаете? – заговорил он подобно попугаю, тряся руку девушки.

Элен едва удерживалась от смеха. Лицо мальчика просияло, и он тоже улыбнулся откровенной улыбкой, придавшей его хорошенькому лицу очень приятное выражение.

– Какая вы красивая! – воскликнул он. – Вы в десять раз красивее, чем миссис Гиппетс по воскресеньям!

– Ну, оставим жену смотрителя в покое, – усмехнулся доктор. – Послушай, мой милый, мистер Гиппетс говорит, что ты очень дурной мальчик, и твой учитель сказал мне то же самое.

– Это правда. Мистер Сибери говорит, что хуже меня нет во всей школе.

Лицо Элен Грейсон омрачилось.

– Но ты должен стараться быть очень хорошим и вести себя примерно.

– Я постараюсь, сэр… А я останусь здесь?

– Да, навсегда.

– Как? В этой комнате?

– Да.

– А завтракать, обедать и спать я должен в приюте?

– Нет, ты будешь есть и спать здесь. И вообще будешь жить здесь с нами.

– Жить здесь с вами?! В этом доме, с этой красивой дамой и с девушкой с круглым лицом? – воскликнул мальчик вне себя от радости.

– Да, да!

– Тра-ра-ра-ра-а-а!!… – заорал мальчуган во все горло и, к великому изумлению доктора и его дочери, вдруг с необычайной быстротой завертелся колесом по всей комнате, перекидываясь с ног на руки и с рук на ноги.

– Стой! Стой! – закричал доктор, не зная, сердиться ли ему или смеяться.

– Я умею вертеться и в другую сторону! – крикнул мальчик и тут же проделал круг в обратном направлении. – Видели? – воскликнул он, раскрасневшись, и с торжествующей улыбкой остановился перед доктором и его дочерью. – В приюте ни один мальчик не может делать это так же быстро, как я. Мистер Си-бери как-то раз поймал меня… Ох и досталось же мне от него тогда!

Мальчик говорил это с таким невинным самодовольством, что Элен Грейсон расхохоталась, глядя то на него, то на озадаченного отца.

– Я вам еще не то покажу! – закричал мальчик, поощренный смехом девушки. – Вот, смотрите-ка!

Через мгновение он уже стоял на голове, вытянув вперед обе руки, к великой опасности для стоявших на камине украшений.

– Не надо! Не надо! – воскликнул доктор. – Встань!

– Не бойтесь, я ничего не разобью! – ответил мальчик. – За один пенни я могу стоять на голове сколько угодно.

– Встанешь ты, наконец?!

Мальчик опустил ноги на ковер и поднялся, сияя от гордости.

– А еще я могу ходить на руках!

– Нет, нет! Пожалуйста, не нужно!

– Гляньте-ка, мисс, как я бегаю по-кошачьи!

И раньше чем его успели остановить, Овид с удивительной ловкостью забегал на четвереньках по ковру и между стульями.

– Я так забавляю мальчиков, когда мы ложимся спать. А еще прыгаю с одной постели на другую. Где у вас спальня? Я сейчас покажу вам.

– Нет, нет! Хватит! – доктор схватил мальчика за шиворот. – В тебе ртуть, что ли?

– Нет, во мне сейчас совсем пусто: я очень голоден!

Элен, которая пыталась казаться серьезной, была вынуждена прикрывать рот платком и отворачиваться: уж очень комично выглядел доктор, в недоумении теребивший свои жесткие седые волосы. «План воспитать мальчика из работного дома, конечно, провалился, – подумала девушка. – По крайней мере, относительно этого мальчика».

Находясь в крепких руках доктора, маленький сорванец неутомимо работал глазами и наконец, указав на восковые фрукты под стеклянным колпаком, спросил:

– А их можно есть?

– Нет, – ответила с улыбкой Элен.

– А у вас будет к обеду похлебка?

– Я не знаю, что такое похлебка, – призналась девушка.

– Так я вам расскажу! Это гадкая вещь: в ведре воды наболтают овсяной муки, а потом разливают по мискам. Но все-таки это лучше, чем ничего!

– Гм! – кашлянул доктор, глубоко задумавшись.

Мальчик окинул его быстрым взглядом и затем снова обратился к Элен.

– В приюте нельзя спрашивать про еду, даже если совсем живот подведет.

– А ты голоден?

– Ужасно!

– Хочешь кусок пирога?

– Кусок пирога? Конечно! Ну, пустите же.

И, вырвавшись от доктора, он побежал к Элен.

– Садись на диван. Я позвоню, чтобы принесли пирог.

– А у вас большой колокол? Дайте я позвоню… Можно?

– У нас колокольчик, но позвонить в него ты можешь, – сказала Элен, подводя его к камину. – Вот так, довольно.

Девушка вернулась на свое место. Помимо ее воли, ей нравились светлые любопытные глаза мальчика, доверчиво смотревшие на нее. Она видела, что мальчик, оказавшись вне правил школьной дисциплины, поступал как маленький любопытный дикарь.