Оскар Уайльд - Недетские сказки

Но девушка поморщилась.

– Боюсь, она не подойдет к моему платью, – отвечала она. – И кроме того, племянник Казначея прислал мне настоящих брильянтов, а всем известно, что брильянты гораздо дороже цветов.

– Клянусь честью, ты весьма неблагодарна, – разозлился Студент и бросил розу на мостовую.

Роза упала в канаву, и ее переехала телега.

– Неблагодарна! – молвила девушка. – Вот что я тебе скажу – ты ужасный грубиян. Да и вообще, кто ты такой? Всего-навсего студент. Наверняка у тебя нет даже серебряных пряжек на башмаках, какие носит Казначеев племянник. – С этими словами она встала и ушла в дом.

– Какая дурацкая это штука – Любовь! – сказал Студент, уходя прочь. – Пользы от Любви чуть, с Логикой Любовь не сравнится, ибо ничего не доказывает, вечно обещает то, чего не случится, и заставляет верить в небылицы. Вообще-то Любовь весьма непрактична, а поскольку в наше время практичность – главное, вернусь-ка я лучше к Философии и изучу Метафизику.

И он возвратился к себе в комнату, вытащил толстенную пыльную книгу и углубился в чтение.

Всякий день, возвращаясь из школы, дети приходили поиграть в сад Великана.

То был огромный чудесный сад с мягкой зеленой травою. Тут и там в траве росли прекрасные цветы, подобные звездам, а еще в саду было двенадцать персиковых деревьев, что по весне извергались нежными розовыми и жемчужными цветками, а по осени рождали плоды во множестве. Птицы сидели на деревьях и пели до того сладко, что дети бросали игры, дабы послушать.

– Как хорошо нам здесь! – кричали они друг другу.

Наступил день, когда Великан возвратился. Он уезжал в гости к другу, корнуоллскому людоеду, и пробыл у него семь лет. Когда семь лет миновали, Великан высказал все, что намеревался высказать, ибо речь его была неразвита, и засобирался в родной замок. Прибыв домой, он увидел детей, что играли в саду.

– Что вы тут делаете? – вскричал он весьма хрипло, и дети разбежались. – Мой сад – это мой сад, – молвил Великан. – Это любому понятно, и никому не дозволено здесь играть, только мне одному. – А затем он окружил сад высокой стеною и вывесил табличку:

НАРУШИТЕЛИ

ПРЕСЛЕДУЮТСЯ

ПО ЗАКОНУ

Немалым себялюбцем был этот Великан.

Отныне бедным детям негде стало играть. Они пробовали играть на дороге, но дорога была пыльна, покрыта твердыми камнями, и детям там не понравилось. Когда заканчивались уроки, бродили дети вокруг высокой стены и разговаривали о прекрасном саде, что скрывался внутри.

– Как хорошо нам было там, – говорили они друг другу.

Затем пришла Весна, и по всей земле расцвели цветочки и запели птички. Лишь в саду Себялюбивого Великана царила Зима. Птицы не желали петь в саду, ибо не было там детей, а деревья позабыли расцвести. Однажды прекрасный цветок высунул головку из травы, но, увидев табличку, так пожалел детей, что нырнул обратно в землю и заснул. Только Метель да Мороз были довольны.

– Весна позабыла свой сад, – кричали они, – и мы станем жить здесь круглый год! – Метель покрыла траву громадным белым плащом, а Мороз серебром выкрасил всякое дерево. Затем они пригласили погостить Северный Ветер, и тот явился. Закутан он был в меха и ревел в саду днями напролет, сдувая колпаки с дымоходов.

– Замечательное место, – говорил он, – надо бы пригласить в гости Град. – И явился Град. Всякий день по три часа барабанил он по крыше замка, пока не разбил почти всю черепицу, а потом опрометью носился кругами по саду. Облачен он был в серое, и его дыхание подобно было льду.

– Не понимаю, отчего так запаздывает Весна, – говорил Себялюбивый Великан, сидя у окна и глядя на свой замороженный белый сад. – Надеюсь, погода переменится.

Но Весна так и не пришла, не пришло и Лето. Осень одарила все сады плодами, но саду Великана не дала ничего.

– Слишком он себялюбив, – сказала она. И в саду пребывала вечная Зима, и Северный Ветер, и Град, и Мороз, и Метель танцевали меж деревьев.

Однажды утром Великан лежал без сна в постели и услышал чудесную музыку. Так сладка она была его слуху, что решил Великан, будто мимо идут королевские музыканты. Всего лишь крошечная коноплянка пела за окном, но Великан так давно не слыхал птичьего пения в саду, что коноплянкина песня показалась ему прекраснейшей музыкой на свете. И тогда Град бросил кувыркаться, и Северный Ветер перестал реветь, и восхитительные ароматы донеслись до Великана из раскрытого окна.

– Должно быть, Весна все-таки пришла, – сказал Великан; он выскочил из постели и выглянул наружу.