Владимир Бенедиктов - Сборник стихотворений 1838 г.

Как море, армии разлиты;
Шумят шаги, звучат копыты;
Враги сошлись, – и вспыхнул бой —
Предтеча битвы роковой.
День гаснул, бой горел и длился,
И вот затих, и над землей
В багряной ризе прокатился
По небу вечер золотой.
Уже томился воин каждой
Желаньем отдыхать, а он —
Он весь горел ужасной жаждой;
Ему был чужд отрадный сон.
Как он желал по небу ночи
Провесть огонь, разлить пожар,
Обрызнуть молниями очи
И кончить верный свой удар!
Но вид героев, их усталость…
Впервые тронут и уныл,
Дотоль неведомую милость
Он в бурном сердце ощутил,
И пред толпою утомленной
Впервые просьбе умиленной
Себя позволил превозмочь,
Взглянув на ратников с любовью,
И отдал им на отдых – с кровью
Из сердца вырванную ночь

И туч пелена небосклон оковала;
Взор в небо послал он: под тяжкою мглой
Последняя в небе звезда померкала, —
То было затменье звезды роковой!
И долу бессонные очи склоняя,
С спокойствием тихим на бледном челе,
Стоял он, с улыбкою взоры вперяя
На ратников, спящих на хладной земле.
Покойтесь, он думал, молчит непогода:
Мной сладкая ночь вам, о люди дана!
Подслушала тайную думу природа
И свистнула по полю вихрем она.
Бурный ветер тучи двинул;
Зашатался ночи мрак;
Тучи лопнули, и хлынул
Ливень крупный на бивак,
И ручьи студёной влаги
На почиющих текли,
И, дрожа, сыны отваги
Поднималися с земли,
И безропотно рукою
Оттирали пот с очей,
И осматривали к бою
Грани ружей и мечей,
И в порывах нетерпенья
Ждали вызова к ружью,
Чтоб сгореть в пылу сраженья
Грудь иззябшую свою.

Чуть день встрепенулся – герои стояли,
И пламя струилось по светлым очам,
И воздух весёлые клики взрывали,
И сам, сто победный, летел по строям.
Но взор к востоку: там денница
Горит не пышно, не светло;
Не всходит солнце Аустерлица
Над грозным полем Ватерло!

Чу! это вызвано ударом;
Взыграл неотвратимый бой;
Ряды осыпаны пальбой
Окрестность вспыхнула пожаром;
И он, державный исполин,
Уже блеснул победными лучами;
Он массы войск с дымящихся вершин
Окидывал орлиными очами,
И грозно в даль направленный им взор,
Казалося, могуществом волшебным;
Усиливал полков его напор
И гибель силам нес враждебным;
И между тем, как вновь, в боренье огневом
Махало счастие сомнительным венком
И на державного бросало взгляд разлуки,
Он на груди своей крестом
Укладывая царственные руки,
Еще взирал доверчиво кругом
На мощные ряды оград самодержавья —
На старых воинов, готовых под конец
Из самых челюстей бесславья
Исхитить, спасть его венец.

Бой длится; утрата наводит утрату;
Смятение рыщет в усталых рядах;
Багровое солнце склонилось к закату
И тонет в вечерних густых облаках.

Грозно глас вождя разлился,
Очи вспыхнули его,
И, как лес, зашевелился
Сонм отважных вкруг него;
И за ним как за судьбою,
Жаром гибельным полна
Быстро двинулася к бою
Страшной гвардии стена;
То сверкнет, то в дыме тонет…
Тяжкий гул идет вдали;
От пальбы дрожит и стонет,
Ходит морем грудь земли.
Сердце радостно взыграло:
Этот гул… друзья, вперед!
Это маршал запоздалой
Силы свежие ведет!
Рать – туда живым каскадом,
Но шатнулася она,
Крупным встреченная градом
И свинца и чугуна,
И последний строй героев,
Помня славу прошлых лет,
Лег на славу прежних боев,
На трофеях ста побед.

Где ж он, виновник губительной брани?
Чрез труппы убитых, сквозь вопли и стон,
Сквозь сумрак, сквозь ядра и гром восклицаний
На бодром коне выбивался он.
С позорища рока безмолвный, угрюмый,
Он ехал закрывшись в полночную мглу.
Судьба изменила: одни только думы
Державному верны челу.

И вот, утомленный, пред скипетром ночи
Поник он, как данник, на ложе челом,
И сном небывалым задернулись очи,
Глубоким, железным, спасительным сном.
Душа его долго со снами боролась,
И он отражал их, как волны утес;
Теперь покорился: неведомый голос
Святое «свершилось» над ним произнес.

Огнями небо разрывая,
Летела туча громовая;
Умолкла… Ветер не несет —
И тихо в бездну океана
Печальной глыбою тумана
Огнегремучая падет.
Губящ, блистателен, огромен,
Прошел дозволенный ей пир,
И в миг паденья грозно – темен
Прощальный взгляд его на мир.
Еще она не догремела,
Еще палящих сил зерно
В ее клубах заключено;
Но сила тщетная замлела,
И молний замкнутый колчан
Без грому спущен в океан.