Владимир Бенедиктов - Сборник стихотворений 1838 г.

Так; – покорный воле рока,
Я смиренно признаю,
Чту я свято и высоко
Участь брачную твою;
И когда перед тобою
Появлюсь на краткий миг,
Я глубоко чувство скрою,
Буду холоден и дик; —
Света грустное условье
Выполняя как закон,
Принесу, полусмущен,
Лишь вопрос мой о здоровье
Да почтительный поклон.

Но в часы уединенья,
Но в полуночной тиши —
Невозбранного томленья
Буря встанет из души. —
И мечтая, торжествуя,
Полным вздохом разрешу я
В сердце стиснутый огонь;
Вольно голову, как ношу,
Сердцу тягостную, брошу
Я на жаркую ладонь,
И, как волны, звуки прянут,
Звуки – жемчуг, серебро,
Закипят они и канут
Со слезами под перо,
И в живой реке напева
Молвит звонкая струя:
Ты моя, мой ангел – дева,
Незабвенная моя!

Прекрасная! ты покидаешь нас,
Вновь улететь ты в край готова дальний,
И близок он – неотразимый час,
Когда приму я твой завет прощальный,
Когда еще в немой груди моей
Уснувшее мученье встрепенется
И у давно исплаканных очей
Еще слеза кипучая найдется!
Скажи: зачем от родины святой
Ты свой полет к чужбине устремила?
Или тебя природы красотой
Та пышная страна обворожила?
Цветущ тот край: там ясен неба свод,
Тяжел и густ на нивах колос чудной
Цветы горят, и рдея, сочный плод
Колышется на ветке изумрудной;
Но жизнь людей и там омрачена:
В природе пир, а человек горюет,
И, кажется, пред страждущим она
Насмешливо, обидно торжествует!
О, не гонись за солнцем той страны!
Его лучи не возрождают счастья;
А здесь тебе средь вечного ненастья
Хоть отпрыски его сохранены.

Любовь? – О нет; не страстное желанье
Тебя зовет к далеким берегам,
Не пыл души, не сердца трепетанье…
Что было здесь не обновится там!
Здесь ты жила и негой и любовью,
Здесь вынесла сердечную грозу,
И тайную полночную слезу
Девичьему вверяла изголовью;
Здесь было все… Напоминать ли мне,
Чего забыть душа твоя не может?
Нет! не любовь твой ангельский полет
С родных брегов направила к чужбине; —
Суровый долг – так, он тебя зовет,
И ты летишь, покорная судьбине.
Тебя не взрыв причудливой мечты
Туда влечет, но воля проведенья;
Не прихотью блестят твои черты,
Но кротостью священного терпения.
Ты счастья там не мыслишь отыскать;
Надежды нет в твоем унылом взоре, —
Нет, спешишь, чтоб снова там обнять
Тебе в удел назначенное горе.

Лети! лети! – Страдая и любя,
И на земле твоим блистая светом,
Я не дерзну, желанная, тебя
Удерживать предательским советом.
Свят жребия жестокий приговор:
Пусть надо мной он громом раздается!
прости! – Тебя лишается твой взор,
С моей душой твой образ остается!
И о тебе прекрасная мечта —
Она со мной, – она не отнята,
И надо мной горя лучом спасенья,
Она мне жизнь, мой ангел вдохновенья;
И в миг, когда заслышу горный клир
И грудь мою взорвет порыв могучий,
Она, гремя, изыдет в божий мир
В живом огне серебряных созвучий!

Прости! – Как много в этом звуке
Глубоких тайн заключено!
Святое слово! – в миг разлуки
Граничит с вечностью оно.
Разлука… Где ее начало?
В немом пространстве без конца
Едва да будет прозвучало
Из уст божественных творца,
Мгновенно бездна закипела,
Мгновенно творческий глагол
Черту великого раздела
В хаосе дремлющем провел.
Сей глас расторгнул сочетанья,
Стихии рознял, ополчил,
И в самый первый миг созданья
С землею небо разлучил,
И мраку бездны довременной
Велел от света отойти, —
И всюду в первый день вселенной
Промчалось грустное «прости».
С тех пор доныне эти звуки
Идут, летят из века в век,
И брошенный в юдоль разлуки
Повит страданьем человек.

С тех пор как часто небо ночи
Стремится в таинственной дали
Свои мерцающие очи
На лоно сумрачной земли,
И к ней объятья простирая,
В свой светлый край ее манит!
Напрасно: узница родная
В оковах тяжести скорбит.
Заря с востока кинет розы —
Росой увлажатся поля;
О, это слезы, скорби слезы,
В слезах купается земля.
Давно в века уходят годы,
И в вечность катятся века,
Все так же льется слез природы
Неистощимая река!

Прости! Прости! – Сей звук унылый
Дано нам вторить каждый час,
И наконец – в дверях могилы
Его издать в последний раз; —
И здесь, впервые полон света,
Исходит он как новый луч,
Как над челом разбитых туч
Младая радуга завета,
И смерть спешит его умчать,
И этот звук с ода кончины,
Здесь излетев до половины,
Уходит в небо дозвучать, —
И повторен эдемским клиром,
И принят в небе с торжеством,
Святой глагол разлуки с миром —
Глагол свиданья с божеством!