Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских. Часть пятая

Ciel, rends-moi dûpe, mais rends moi juite et sage.

(Ежели въ вихрѣ свѣта должно избирать: чѣмъ быть – жертвою плутовства, или плутомъ? выборъ мой сдѣланъ, и я благословляю свой удѣлъ! Провидѣніе! пусть буду я обманутъ, но сохраню мою правоту!).

Но Аглаевъ былъ уже слишкомъ завлеченъ. Стихи эти только мелькнули въ его памяти, и никакого дѣйствія не имѣли.

Сраженіе опять возобновилось дурачками, и опять Вампировъ производилъ вчерашніе маневры. Аглаевъ не помнилъ самъ себя, отъ Шампанскаго, отъ пунша и отъ проигрыша, проклиналъ фортуну, и послѣдній ломбардный билетъ его, на неизвѣстнаго, перешелъ къ Шурке! Осталось y него житья-бытья рублей съ тысячу ассигнаціями и нѣсколько полуимперіаловъ. Онъ самъ пересталъ играть въ дурачки, и предложилъ банкъ, въ намѣреніи поддѣть пріятелей на простую штуку . Весьма неискусно вынулъ онъ изъ кармана приготовленную имъ карту, такъ, что Вампировъ замѣтилъ это, и сдѣлалъ знакъ Шурке, который сначала не соглашался было играть на темныя карты, но по новому знаку сталъ метать. "Чего ты боишься бить темныя? Неужели ты думаешь, что мы играемъ навѣрное ? сказалъ Вампировъ. – Нѣтъ – отвѣчалъ Шурке, закусывая губы, чтобы не смѣяться – но я не люблю бить темныхъ. A въ самомъ дѣлъ банкомётъ обязанъ сдѣлать снисхожденіе понтёру! – Послѣ того началъ онъ метать; но такое было несчастіе Аглаеву, что всѣ четверки и шестерки ложились непремѣнно на правую сторону! Онъ снова проклиналъ судьбу свою, забывшись бросилъ въ сердцахъ приготовленную имъ карту на полъ, взялъ цѣлую колоду – но ничто ему не помогло: онъ проигралъ послѣднее, все что y него было. Не смотря на это, онъ еще продолжалъ игру, и – тысячь сорокъ было на немъ записано…. Змѣйкинъ сдѣлалъ тогда знакъ, и Шурке забастовалъ . «Пожалуйте деньги!» сказалъ онъ Аглаеву. – У меня ничего нѣтъ! – отвѣчалъ Аглаевъ, съ воплемъ бѣшенства и отчаянія. – Вы меня совершенно ограбили – я васъ знаю! Удушьевъ открылъ мнѣ ваше плутовство – «Какъ? У тебя нѣтъ денегъ? За чѣмъ-же ты игралъ? И въ оправданіе свое осмѣливаешься обвинять насъ, и ссылаться на такого-же мошенника, какъ ты самъ?» вскричалъ Шурке, и тотчасъ за этими словами далъ онъ жестокую оплеуху Аглаеву. «Какъ? Ты самъ, бывши бездѣльникомъ, думая обыграть насъ навѣрное» – закричалъ Вампировъ, поднявъ съ полу и показывая шестерку съ стертымъ очкомъ – "осмѣливаешься еще на насъ-же клеветать? – И отъ него оплеуха по другой щекъ послѣдовала Аглаеву… Сначала, какъ можно себѣ вообразить, Аглаевъ былъ пораженъ, или, лучше сказать, оглушенъ такими разительными доказательствами Шурке и Вампирова. Но безстыдная наглость бездѣльниковъ, которые, ограбивъ его, еще начали бить, привела Аглаева вдругъ въ такое неистовство, что онъ не вспомнилъ самъ себя, бросился на Шурке, человѣка щедушнаго и худощаваго, сбилъ его съ ногъ и схватилъ за горло. Но Вампировъ явился на помощь, взялъ Аглаева за воротъ, стащилъ съ Шурке, и далъ этому мерзавцу поправиться. Вдвоемъ повалили они Аглаева, и, не теряя присутствія духа и времени въ дракъ, Вампировъ держалъ его, a Шурке вынималъ y него изъ кармановъ все, что тамъ было. Но – не велика была пожива: всѣ деньги поступили уже къ нимъ; оставались только старинные часы покойнаго отца Аглаева и золотая его табакерка. Все это вмѣстѣ не стоило болѣе 500 рублей, однакожъ и этимъ рѣшились воспользоваться. Между тѣмъ Змѣйкинъ, опасаясь, чтобы не случилось смертоубійства y него въ домѣ, вступилъ въ посредничество. «Полно, полно, господа! Какъ вамъ не стыдно! Я отвѣчаю вамъ за Петра Ѳедоровича; онъ человѣкъ благородный, и ежели проигралъ, то заплатитъ: y него есть имѣніе; я вамъ за него отвѣчаю!» – Какъ пустить такого мошенника? Вздумалъ было обыграть насъ навѣрное! – сказалъ Вампировъ. – «Что-жъ тебѣ еще надобно, ежели я ручаюсь за него?» – Да что много толковать! – вскричалъ Шурке. Ежели ты отвѣчаешь, то мы можемъ тотчасъ сойдтиться. Отдай намъ чистыя деньги, выигранныя y него; также часы и табакерку; мы раздѣлимъ съ Вампировымъ, a ты возьми на свою часть, пожалуй, хоть съ уступкою, то, что онъ проигралъ въ долгъ, да и раздѣлывайся съ нимъ, какъ хочешь! Согласенъ-ли ты на это? – «Согласенъ.»– Ежели такъ, то мы его выпустимъ. – Между тѣмъ, высокій, сильный Вампировъ держалъ за горло Аглаева; жизнь его была въ опасности, и онъ умолялъ Змѣйкина спасти его. «Вотъ, видишь ли, что я для тебя дѣлаю?» сказалъ Змѣйкинъ. «Надѣюсь, что ты не откажешься дать мнѣ вексель въ проигранныхъ тобою деньгахъ?» – Не откажусь, не откажусь, и сей часъ подпишу – отвѣчалъ Аглаевъ, оправясь, насилу отдыхая, и опасаясь еще новыхъ побоевъ, въ случаѣ отреченія дать вексель. «Ежели такъ,» продолжалъ Змѣйкинъ, «то не надобно откладывать того до завтра, что можно сдѣлать сегодня. Это говорилъ какой-то умный человѣкъ. Вексельная бумага y меня есть, и мы сей часъ окончимъ все дѣло. A вы, господа, полно между собою ссориться; выпьемъ Шампанскаго на мировую. Мальчикъ! подай намъ цѣльную бутылку.» Шампанское было принесено; вексель тотчасъ поспѣлъ; Аглаевъ подписалъ безъ сопротивленія, и Змѣйкинъ послалъ привезти Маклера, съ книгою.