Бернард Шоу - Святая Жанна

Синяя Борода.Наоборот. Франк-Сквернослов, единственный человек в Турени, который даст ему по этой части пять очков вперед, услышал от какого-то солдата, что человеку негоже сквернословить на краю могилы…

Архиепископ.И в других случаях тоже. Но разве Франк-Сквернослов надумал умереть?

Синяя Борода.Он только что свалился в колодезь и утонул. Ла Гир совсем обезумел от страха. (Входит капитан Ла Гир – старый вояка, который чувствует себя куда привольней на бивуаке, чем при дворе.) Я как раз говорю о тебе. Архиепископ тоже думает, что ты – человек пропащий.

Ла Гир (не глядя, шагает мимо Синей Бороды и останавливается между архиепископом и Ла Тремуйлем). Нечего шутить. Дело дрянь… То был совсем не солдат, а переодетый ангел.

Архиепископ, Ла Тремуйль, Синяя Борода (вместе). Ангел?!

Ла Гир.Самый настоящий ангел. Он пробился сюда из Шампани с горсточкой солдат мимо англичан, дезертиров, разбойников и еще невесть кого. Я знаю одного из его спутников – де Пуленгея. Он-то и говорит, что это – ангел. Будь я проклят на веки веков, если я еще хоть разок выругаюсь!

Архиепископ.Весьма благочестивое начало, капитан.

Синяя Борода и Ла Тремуйль смеются. Возвращается Паж.

Паж.Его величество.

Придворные небрежно принимают приличествующие позы. Раздвинув занавес, входит дофин, держа в руках бумагу. Ему 26 лет, и по существу, после смерти отца, он король Карл VII, хотя еще и не коронован. По внешности это довольно жалкое существо, и последняя мода – бриться наголо и прятать как мужчинам, так и женщинам все до последнего волоска под головным убором – отнюдь не делает его красивее. У него небольшие, близко посаженные узкие глазки, длинный нос, который уныло свешивается на вздернутую толстую губу, и выражение лица щенка, привыкшего к тому, что его пинают, но упрямого и трудновоспитуемого. Однако он не глуп и не вульгарен, а задорный юмор дает ему перевес в словесных поединках. Сейчас он взволнован как дитя, получившее новую игрушку. Он подходит к Архиепископу слева. Синяя Борода и Ла Гир отступают к занавеси.

Карл.Архиепископ, знаете, что Роберт де Бодрикур прислал мне из Вокулёра?

Архиепископ (презрительно). Меня давно не забавляют ваши новые игрушки.

Карл (с негодованием). Это совсем не игрушка!

Архиепископ.Ваше высочество напрасно обижается.

Ла Тремуйль (грубо). Хватит ворчать. Что тут у вас?

Карл.А вам какое дело?

Ла Тремуйль.Мое дело знать, какие у вас связи с гарнизоном в Вокулёре. (Выхватив бумагу из рук дофина, не без труда принимается ее читать, водя пальцем по строчкам и разбирая письмо по слогам.)

Карл (чувствуя свое унижение). Вы считаете, что можете обращаться со мной как вам вздумается, потому что я ваш должник и не умею драться. Но в моих жилах течет королевская кровь.

Архиепископ.Ваше высочество, люди сомневаются даже и в этом. В вас так трудно узнать внука Карла Мудрого…

Карл.Я не желаю больше слышать о моем деде! Он был так мудр, что на него пошла мудрость пяти поколений его потомков. Вот я и родился жалким дурнем, которым помыкает, кто хочет.

Архиепископ.Возьмите себя в руки, ваше величество. Такие ребяческие вспышки недостойны вашего сана.

Карл.Снова проповедь? Хоть вы и архиепископ, к вам в гости не приезжают ни святые, ни ангелы.

Архиепископ.О чем вы говорите?

Карл.Ага! Спросите вон этого мужлана. (Показывает на Ла Тремуйля.)

Ла Тремуйль (с яростью). А ну-ка помалкивайте! Понятно?

Карл.Еще бы! И нечего кричать… на весь замок. Лучше бы вы кричали на англичан. И побили бы их для разнообразия.

Ла Тремуйль (подняв кулак). Ах ты, ничто…

Карл (прячась за спину архиепископа). Не смейте поднимать на меня руку! Это измена родине!

Ла Гир.Спокойно, герцог! Спокойно!

Архиепископ (решительно). Послушайте, нельзя же так! Лорд-канцлер, помилуйте, прошу вас! Надо же соблюдать хоть какие-то приличия! (Дофину.) А если вы, ваше величество, не можете владеть королевством, постарайтесь владеть хоть самим собой.

Карл.Опять проповедь?

Ла Тремуйль (передавая бумагу архиепископу). Нате, прочтите мне эту проклятую писанину. У меня вся кровь бросилась в голову, не различаю букв.