Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Первым наше внимание к оккультным наукам привлек Джон Мойр (хорошо известный старший партнер фирмы «Мойр, Мойр энд Сандерсон»). Как и многие жесткие и практичные деловые люди, он питал слабость ко всему мистическому, что привело его сначала к изучению, а потом и к приятию тех трудноуловимых феноменов, которые под общим названием «спиритизм» часто смешивают с самыми разнообразными глупостями и прямым обманом шарлатанов. В начале исследований разум Мойра был открыт и восприимчив, но, к сожалению, постепенно преисполнившись догм, он стал законченным фанатиком своей веры. В нашем кружке он представлял тех людей, которые превратили эти удивительные феномены в новую религию.

Миссис Деламир, жена Деламира, молодого подающего надежды скульптора и наш медиум, была его сестрой. По своему опыту мы уже знали, что заниматься исследованиями в этой области без помощи медиума – это все равно что астроному изучать небо без телескопа. Мысль о том, чтобы привлечь одного из тех медиумов, которые предоставляют свои услуги за деньги, была противна всем нам. Разве не очевидно, что он или она будет изо всех сил стараться отработать свои деньги и вряд ли справится с искушением прибегнуть к обману. Нельзя полностью доверять феноменам, которые оплачиваются по тарифу гинея {512}в час. К счастью, Мойр обнаружил, что его сестра обладает медиумическими способностями, другими словами, что она была аккумулятором той животной магнетической силы, которая является единственной формой энергии, достаточно легкой, чтобы воспринимать сигналы как из духовного мира, так и из нашего материального. Разумеется, я понимаю, что нельзя говорить об этом как о чем-то доказанном, но я всего лишь описываю те взгляды (не знаю, верные ли, ошибочные ли), которых мы придерживались для того, чтобы объяснить, что мы увидели в тот лень. Как бы там ни было, леди стала принимать участие в наших экспериментах, хотя нельзя сказать, что ее муж был этому рад. И хотя она никогда не отличалась большой психической силой, по крайней мере, мы с ее помощью получили возможность заниматься теми обычными для спиритических сеансов делами, которые одновременно можно назвать и глупым ребячеством, и непостижимой загадкой. Каждое воскресенье вечером мы собирались в студии Харви Дикона на Бэддерли-гарденс, в доме на углу с Мертон-парк-роуд.

Те, кто видел необычные, полные причудливых образов картины Харви Дикона, не удивились бы, узнав, что автор их страстно увлекается всем странным и диковинным. Некоторая эксцентричность, свойственная оккультизму, послужила основой для его интереса к подобного рода занятиям, но очень скоро явления, о которых я говорил, захватили его, и он пришел к выводу, что те вещи, которые сперва представлялись ему не более чем забавой и способом весело провести послеобеденное время, в действительности были так же реальны, как и весь остальной мир. Надо сказать, что Дикон обладает на редкость здравым и логическим складом ума. Харви Дикон – достойный наследник одного из своих предков, знаменитого шотландского профессора, и, как человек, лишенный предрассудков, готовый поверить любым фактам, если их достоверность очевидна, не склонный теоретизировать заранее, в нашем кружке он представлял критический элемент. Его вечная осторожность немало раздражала Мойра. Впрочем, слепая вера самого Мойра удивляла Дикона не меньше, но оба они, каждый по своему, питали страстный интерес к нашим экспериментам.

А я? Что я могу сказать о себе? Я не был страстным фанатиком. Я не был ученым критиком. Возможно, и это ближе всего к истине, я был обычным человеком, dilettante, [62]который хочет не отставать от последних веяний и с радостью хватается за все новое, что сулит выход за рамки обычной жизненной рутины. Себя я активным человеком не назову, но мне нравится находиться в обществе таких людей. Мне доставляло удовольствие слушать Мойра, его разговоры заставляли меня думать, будто у него есть какой-то волшебный ключик, позволяющий проходить через дверь, разделяющую жизнь и смерть. Успокаивающая атмосфера спиритического сеанса, когда приглушается свет и наступает тишина, очаровывала меня. Короче говоря, я был там просто потому, что мне это нравилось.

Как я уже говорил, удивительное событие, о котором я намереваюсь рассказать, произошло 14 апреля прошлого года. Из мужчин первым прибыл в студию я, но миссис Деламир уже пила утренний чай с женой Харви Дикона. Обе леди и сам Дикон стояли перед мольбертом с его незаконченной картиной. В искусстве я не разбираюсь, и смысл, который вкладывал Дикон в свои картины, для меня всегда оставался загадкой, но в данном случае я не мог не заметить, что это творение было тщательно продумано и свидетельствовало об удивительно богатом воображении автора. На картине присутствовали феи, эльфы, животные и всевозможные аллегорические фигуры. Леди бурно выражали свое восхищение, и действительно, цветовое решение было необычным и красивым.