Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Но, как только они это сделали, Стивенс вскрикнул от удивления и ужаса. Сняв шапку, противник его обнажил страшное уродство головы. Вся верхняя часть лба была провалена внутрь, и между коротко стрижеными волосами и густыми бровями проходил широкий алый рубец.

– О Боже! – воскликнул юный боксер. – Что у него с головой?

Этот вопрос, похоже, пробудил в его противнике холодную ярость.

– Ты бы лучше за своей головой следил, господин хороший! – прорычал он. – Ничего, скоро тебе будет чем заняться, кроме как мою голову рассматривать.

Этот ответ привел в восторг его помощника, и он хрипло рассмеялся.

– Хорошо сказано, дружище Томми! – вскричал он. – Даю свою голову на отсечение, что ты лучший из лучших.

Человек, которого он назвал Том, уже стоял с поднятыми кулаками в центре этого нерукотворного ринга. Одетым он производил впечатление здоровяка, но без одежды казался еще крепче. Широкая мощная грудь, скошенные плечи, подвижные мускулистые руки – все как будто было создано для кулачного боя. Недобрые глаза поблескивали из-под изуродованного лба. Губы застыли в насмешливой ухмылке, которая казалась страшнее оскала. Лондонский боксер должен был признать, что еще никогда не видел столь грозной фигуры. Но уверенности придавала мысль о том, что ему в жизни еще не встречался человек, который смог бы его одолеть, и вряд ли это удастся какому-то странному незнакомцу, случайно оказавшемуся у него на пути. Поэтому, одарив противника плотоядной улыбкой, он поднял кулаки и стал в стойку.

Однако за этим последовало нечто совершенно для него неожиданное. Незнакомец резко сделал ложный выпад левой и тут же нанес молниеносный боковой удар правой. Все это произошло так быстро, и удар был настолько сильным, что Стивенс едва успел уклониться и ответить коротким ударом по корпусу ринувшегося на него противника. В следующий миг стальные руки обхватили его и подняли в воздух. Соперник перебросил его через бедро, и боксер с глухим ударом тяжело упал на траву. Незнакомец отошел в сторону и сложил на груди руки, пока покрасневший от злости Стивенс поднимался на ноги.

– Эй! – крикнул он. – Что это за игры?

– Запрещенный прием! – поддержал его баронет.

– Запрещенный прием? Какого черта, да я в жизни не видел лучшего броска! – бросил в ответ толстяк. – По каким правилам вы деретесь?

– По «Правилам Куинзберри» {582}, разумеется.

– Никогда о таких не слыхивал. А мы по лондонским.

– Ах так, – совсем рассердился Стивенс. – Ладно! Я могу бороться не хуже остальных. Больше вы меня не поймаете.

Так и вышло. В следующий раз, когда незнакомец бросился к нему, они обхватили друг друга руками и после короткой борьбы упали на землю вместе. Это повторилось еще два раза, и после каждого падения соперник Стивенса поднимался, отходил к своему товарищу и на какое-то время усаживался на траву, после чего снова поднимался и шел в бой.

– Что ты о нем думаешь? – спросил баронет во время одного из этих кратких перерывов.

У Стивенса из уха сочилась кровь, но других травм заметно не было.

– Опытный, – ответил боксер. – Не знаю, где он этому научился, но у него явно было много практики. Он сильный, как лев, а тело у него твердое, как камень.

– Держи его на расстоянии. Думаю, в дальнем бою ты с ним легко справишься.

– Не уверен, что я смогу легко с ним справиться хоть в каком бою, но буду стараться.

Это был отчаянный поединок, и с каждым раундом становилось все более понятно (даже удивленному баронету), что молодой лондонский чемпион в средней весовой категории встретил противника, ни в чем ему не уступающего. Точные и неожиданные удары и подвижность незнакомца делали его опасным противником. Ответных ударов в голову и корпус он словно вовсе не чувствовал, и зловещая улыбка ни на миг не сошла с его лица. Твердыми, словно гранит, кулаками он наносил мощнейшие удары, причем бил с любого угла. Особенно был страшен его левый апперкот {583}в челюсть, который снова и снова лишь чудом не достигал цели, пока наконец не пробил защиту и не поверг Стивенса на землю. Толстяк издал радостный вопль.

– Ей-богу, точно в скулу! Даю лошадь за курицу, что мой Томми его умолотит! Еще один такой удар, парень, и он не встанет.

– Послушайте, Стивенс, это заходит слишком далеко, – сказал баронет, помогая своему уставшему товарищу подняться. Что скажут в полку, если я привезу вас избитым! Пожмите ему руку и признайте, что он лучше, а иначе вы не сможете сделать то, зачем я вас везу.