Эрнст Гофман - Зловещий гость (сборник)

Барон смотрел на Ф. так, точно перед ним восстали духи ада. Адвокат продолжал: «Теперь пришло время открыть вам ужасную тайну, тяготевшую над этим человеком и овладевавшую им в часы сна. Всевышний позволил сыну отомстить за убийство отца. Ваши слова, как громом поразившие лунатика, были последними, что сказал ему ваш несчастный отец!»

Весь дрожа и не будучи в силах произнести ни единого слова, барон подошел к Ф. и сел рядом с ним у камина. Адвокат начал с бумаги, оставленной ему Губертом, которую он должен был вскрыть только после оглашения завещания. Выражая глубочайшее раскаяние, Губерт сознавался в непримиримой ненависти, которая зародилась в нем к старшему брату с той минуты, как старый Родерих учредил майорат. Его лишили всего, потому что, даже если бы ему удалось хитростью поссорить отца со старшим сыном, это ни к чему бы не привело, потому как сам Родерих не мог отнять у старшего сына права первородства, и даже если бы его сердце совсем не лежало к сыну, он никогда не сделал бы этого по своим принципам. Только тогда, когда в Женеве завязались любовные отношения Вольфганга с Жюли де Сен-Валь, Губерт увидел возможность погубить брата. С тех пор он, сговорившись с Даниэлем, решил мошеннически принудить старика к действиям, которые должны были довести старшего сына до отчаяния.

Он знал, что, по мнению старого Родериха, только союз с одним из старейших родов в его отечестве мог навеки упрочить блеск майората. Старик прочел об этом союзе по звездам и считал, что всякое дерзкое вторжение в комбинацию созвездий могло навлечь гибель на его виновника. Союз Вольфганга с Жюли представлялся старику в этом смысле преступным посягательством, противным решению силы, помогавшей ему в земных делах. Всякий удар, направленный на то, чтобы погубить Жюли, сопротивлявшуюся этой силе, как демоническое начало, казался ему достойным оправдания.

Губерт знал о граничившей с безумием любви Вольфганга к Жюли – потеря ее могла бы сделать его несчастным, быть может, даже убить его, – но младший сын был тем более деятельным помощником в планах отца, что сам чувствовал к Жюли преступную симпатию и надеялся отвоевать ее у брата. Небу угодно было, чтобы самые злостные козни разбились о решимость Вольфганга, и тому даже удалось обмануть брата. Состоявшийся брак Вольфганга и рождение его сына действительно остались для Губерта тайной. Вместе с предчувствием близкой смерти старику пришла в голову мысль, что Вольфганг женился на враждебной ему Жюли. В письме, где он приказывал сыну явиться в назначенный день в Р-зиттен, чтобы вступить во владение майоратом, он проклинал его в том случае, если тот откажется расторгнуть этот брак. Именно это письмо Вольфганг сжег у гроба отца.

Губерту старик написал, что Вольфганг женился на Жюли, но он разорвет этот брак. Губерт принял это за фантазии старика, но очень испугался, когда сам Вольфганг не только откровенно подтвердил в Р-зиттене подозрение отца, но и прибавил, что Жюли родила ему сына и что в скором времени он обрадует Жюли, считавшую его до этих пор торговцем Борном из М., известием о ее высоком положении и немалом состоянии. Брат хотел сам поехать в Женеву и привезти любимую жену. Но эти планы нарушила его кончина. Губерт промолчал о том, что ему было известно о существовании ребенка, рожденного от брака старшего брата с Жюли, и присвоил себе майорат, принадлежавший тому по праву. Но через несколько лет его охватило глубокое раскаяние. Судьба страшно наказала его за это преступление: ненависть, возникшая между двумя его сыновьями, с каждым днем разгоралась все с большей силой.

«Ты жалкий, несчастный нищий, – сказал старший двенадцатилетний мальчик младшему брату. – Когда умрет отец, я стану владельцем майората Р-зиттена, и тогда ты должен будешь смиренно целовать мне руки, если я дам тебе денег на новый сюртук».

Младший брат, разъяренный гордыней старшего, бросил в него ножом, который держал в руке, и чуть его не убил. Губерт, опасаясь несчастья, послал младшего сына в Петербург, где тот служил потом офицером под начальством Суворова и сражался против французов. Губерт не решился рассказать всему свету свою постыдную тайну, но не желал брать ни талера у законного владельца майората. Он навел справки в Женеве и узнал, что госпожа Борн умерла от горя, оплакивая непонятно где пропавшего мужа, а молодой Родерих Борн был воспитан одним почтенным человеком, взявшим его к себе.

Тогда Губерт выдал себя за родственника погибшего в море торговца Борна и стал посылать суммы, предназначавшиеся для того, чтобы достойно воспитать молодого владельца майората. То, как тщательно он собирал доходы с майората и как распорядился в завещании, уже известно. О смерти своего брата Губерт упоминал в странных, загадочных выражениях, словно намекая, что произошло какое-то таинственное происшествие и он сам принимал косвенное участие в этом страшном деле. Содержимое черной папки все объясняло. К предательской переписке Губерта и Даниэля был приложен лист, написанный и подписанный Даниэлем. Ф. прочел признание, заставившее его содрогнуться до глубины души.