Василий Капнист - Ябеда

Ну! проповедь! – Прямой поп этот всех обидчик:
Не жди конца, когда о взятках он начнет.

А сам ведь и с живых и с мертвых он дерет.

Родись, крестись, женись, умри, греши иль кайся,
А кошельком за всё с ним начисто квитайся.

Да ведь питает он себя от алтаря.

Мы ж из насущного лишь служим у царя.

Но, пра-прав-право, он не без при-при-чи-чины…

Другая проповедь!

А тут не жди кончины.

До-до-до-води-дит и-и-ино-ногда
Нас пра-пра-правдою до-до-до сты-стыда.

Венгерский антал как?

Зелен и хлебом пахнет.

Те своры крымских?

Ну уж, брат! хоть кто, так ахнет!

Карета какова, любезный прокурор?

Так гибких в жизнь мою я не видал рессор.

Те с жемчугом часы?..

Прекрасно репетуют.

А что же нового по городу толкуют?

Не знаю, правда ли, а громко говорят,
Что губернатором к нам будет…

Кто же, брат?
Слышно́, что Правдолюб.

О, упаси владыко!
Вот тут-то, милые, уж в строку каждо лыко!
Правдив, как Страшный суд, безмезден, копотун
И человечества он общий опекун;
Во всяку входит дрянь, кто б с просьбой ни втесался.

Да, право б, я его нимало не боялся:
Пусть губернатор он, что ж? нам он не судья:
Не дую в ус ему, сидя в Гражданской я.

Да он как дунет в ус, так, слышь, и с места сдует.
Ведь как в Сенат кого вчерне он обрисует,
Так по кормежной вмиг герольдия пашпорт…

Да без суда меня, хотя б он сам был черт,
Не может осудить.

Однако как рассудит
За благо выгнать вон, то выйти вон принудит.

Ведь трудно, милый мой, нам прать против рожна!

Послушайте: вот вам другая новизна:
За взятки, говорят, уж велено…

Простите,
Что речь вам перебью. Для Бога вразумите,
Как можно взятками попасть в беду? Ведь тут
Один для давшего и для принявших суд.
Так черт ли понесет кого-нибудь с доносом?

Ты огорошил нас заботливым вопросом.
Но кратко я на то скажу тебе в ответ:
Ты разве позабыл, что весь издревле свет
Всё на авось-либо надежду полагает?

А что, жена? гостей ведь водка ожидает.
Проси ж.

Покорнейше…

Ведите.

Должно вам.

Прошу же, милые мои, не по чинам.

Тьфу, пропасть! как устал! я думал, надорвуся,
Покуда с ношей сей на лестницу взберуся.
В высоких так домах, на пагубу людей,
Сам черт, знать, научил проклятых жить судей
И выдумал для них таки крутые кры́льца.
Схватясь, чтоб не упасть, я вырвал два перильца.
Покуда барина они пооберут,
Проклятые, меня безвинно надорвут.
Уж лучше б в яме жить пиявкам сим годилось:
Что б с улицы пустил, само бы к ним вкатилось.

Ну, что ты вопишь, брат? о чем твоя тоска?
О, если б стряпчим был ты хотя полгодка,
То б, верно, проклинать не стал твою судьбину.
Когда б был принужден нагнуть сто раз в день спину,
Верст тридцать обежать по городу пешком
В дождь, слякоть иль мороз и зной бумаг с мешком,
Под солнцем на поклон не опоздать до члена,
Ждать часик у ворот, хоть грязь и по колена,
И как ни гнали б прочь, а доступ получить,
Указов наизусть сто сотен затвердить,
Иль просидеть с пером тут ночи без засыпу,
А до удушья там в архивну врыться кипу,
Того ласкать, кого душой нельзя терпеть,
От всякого сносить, ко всякому поспеть,
А что несноснее: так целы дни поститься
И всех перепоить, а самому трезвиться!
Со всем тем после всех докук, трудов, хлопот,
Как дело иногда бывает в черный год,
В непользу барина свихнется сатаною,
То прийдет тут еще отдуться и спиною.
Вот жизнь! так ты, мой друг, Архипушка, молчи,
Поди и около теленков хлопочи.