Татьяна Коваль - Религия и экономика. Труд, собственность, богатство

Быть милостивым по отношению к бедным – это лекарство.

Тайной добродетелью творить милосердие – это лекарство.

Делая добро, не надеяться на воздаяние – это лекарство.

Стремиться поделиться с обездоленным – это лекарство.

Имея богатство, быть милосердным – это лекарство [83] Там же. .

В этом же ключе рассматривались и преступления против собственности – воровство и грабеж. Даосы размышляли об этом не как о уголовных преступлениях, а как о болезнях духа. Воровство представляет угрозу прежде всего для личности самого вора. Здоровая личность – «благородный» человек, по слову даосского мудреца Чжуан-цзы, «не присваивает себе благ ближних» [84] Ян чжу. Ле-цзы. Чжуан-цзы. Мудрецы Китая / пер. с кит. Л.Д. Позднеевой. СПб.: Петербург XXI век, 1994. С. 192. . Лечение воровства состоит во взращивании бескорыстия. «Силой отнимать у людей вещи – это болезнь. Честность, бескорыстие, вера и доверчивость – это лекарство» [85] Антология даосской философии. С. 353–361. .

В целом можно сказать, что даосы настаивали на том, что, лишь отрешившись от проблемы материальных благ, можно стяжать совершенство. В этом отношении показательны слова из древнего даосского трактата, приписываемого Чжуан-цзы.

«Чжуан-цзы, одетый в залатанный полотняный халат, в сандалиях, обвязанных веревками, проходил мимо правителя царства Вэй. “Как плохо вам живется. Уважаемый!” – воскликнул царь.

“Я живу бедно, но не плохо, – ответил Чжуан-цзы. – Иметь Путь и его силу и не претворять их в жизни – вот что значит жить плохо. Одеваться в залатанный халат и носить дырявые сандалии – это значит жить бедно, но не плохо”» [86] Антология даосской философии. С. 108. .

Таким образом, согласно даосской логике, истинное богатство – внутри человека, а потому «не нужно силы, чтобы быть уважаемым. Не нужно собственности, чтобы быть богатым. Не стремись к приобретению собственности и товаров» [87] Там же. С. 205. .

Во многих древних даосских памятниках резко осуждалась частная собственность и обосновывалась идея равенства. Когда господствует общее, тогда в Поднебесной равенство-благоденствие» (Люйши чунь-цю. Гл. 1).

В этом контексте нельзя не обратить внимание на то, что древние даосские секты, в первую очередь «Тайпин Дао» – «Путь великого равенства», изначально ставили своей целью убедить императора провести преобразования в управлении государством. Лишь они позже превратились в вооруженные восстания крестьянства и других угнетенных слоев общества [88] Так в 184 г. восстание «Желтых повязок» потрясло до основания всю систему Позднеханьской империи и нанесло ей сокрушительный удар. «При этом Лао-цзы назывался вождем народа, который может вновь явиться на землю в человеческом облике. Подавленное восстание, однако, не означало конца движения. Близкая к “Тайпин Дао” другая даосская секта “Удоуми Дао”, вступив в контакт с губернатором одним из окраинных районов Китая, организовала небольшое автономное теократическое государство». См.: Торчинов ЕЛ. Даосская утопия в Китае на рубеже древности и Средневековья (II–VI вв.) // Китайские социальные утопии. – М.: Наука. Глав. ред. воет, лит., 1987. С. 104. . В соответствии с эгалитарными принципами их вожди создавали для своих подданных братства-коммуны, устраивали бесплатные гостиницы и харчевни для путников на дорогах и т. д. «Общинники-крестьяне вели самостоятельное хозяйство на своих участках земли, а 7-го числа седьмого месяца каждый из них должен был платить налог, который носил пышное именование “небесного налога рисом”», – пишет Л.С. Васильев [89] Васильев Л.C. Указ. соч. С. 263. .

С течением времени протестный даосизм потерял свой революционный заряд и превратился в поддерживающуюся властями религию. Кроме того, образовалось два даосизма – один, обращенный к мистикам и интеллектуалам, художникам и поэтам, и второй – народный, связанный с деятельностью магов и гадателей, жрецов и монахов, которые устанавливали контакт с духами.

Спустя века, в XIX столетии, даосизм вновь стал идейной основой движения тайпинов за освобождение от угнетения правящих классов. Идеал полагался в абсолютной общественной гармонии, имитирующей гармонию Космоса. Это предполагало уравнительное распределение собственности, свободное обращение продуктов производства и равенство потребностей, что, впрочем, сочеталось с иерархическим устройством и монархией. Даосское влияние с идеей имущественного равенства прослеживалось также в реформаторских движениях конца XIX – начала XX в.