Сомин Н. Климент Александрийский и свт. Иоанн Златоуст: два взгляда на богатство и собственность
1. «Кто из богатых спасется?» Когда православные богословы хотят указать на святоотеческие источники учения Церкви о богатстве, бедности, собственности и милостыне, то прежде всего они говорят о сочинении учителя Церкви III в. Климента Александрийского «Кто из богатых спасется?» (мы будем ссылаться на издание /1/, текст которого является переложением в современную орфографию перевода Н. Корсунского 1888г.). Действительно, это небольшое творение, упоминаемое уже Евсевием Кесарийским /8:98/, приобрело исключительную популярность и зачастую рассматривается в православной традиции как нормативный церковный взгляд на вопрос.
По форме это сочинение является развернутым толкованием на известный евангельский эпизод с богатым юношей (Мф.19,16-30; Мк.10,17-31;Лк.18,18-30). Климент (которого из уважения часто называют «святителем», хотя он, по-видимому, никогда не был канонизирован /2:198/) утверждает, что слова Христа богатому юноше «все, что имеешь, продай и раздай нищим» (Лк.18,22) понимать буквально нельзя: Христос имел в виду не внешний отказ от имения, а внутреннее отвержение той власти, которую имеет богатство над людьми. Климент пишет:
«Продай имение твое. Но что значит это? Не это повелевает Господь, о чем некоторые слишком поспешно думают, что наличное свое имущество он должен был разбросать и со своими богатствами расстаться; нет, он должен только (ложные) мнения относительно богатства из своей души выкинуть, алчность и жажду их, беспокоиться о них перестать, устранить со своего пути это терния жизни, заглушающие собой семена Слова» /1:16/.
Здесь ясно проступает используемый Климентом аллегорический, специфически «александрийский» метод толкования Писания. По Клименту, Господь требует не отказа от собственности, а отвержение страсти любостяжания:
«Итак, что же это за новое повеление дает Спаситель? (…) Не чувственное что-либо заповедует Он, что и другими было делаемо, а нечто другое. Он заповедует то, что чувственным лишь означается. Он заповедует большее, Божественнейшее и совершеннейшее, а именно: самую душу и ее образ мыслей и расположений обнажать от того, что страстьми порождается, и с корнем инородное из сердца вырывать и выбрасывать» /1:17/.
Этим противопоставлением внешнего внутреннему и объясняется вся коллизия. Согласно Клименту, юноша «отошел с печалью» не из-за плененности богатством, а потому, что не владел александрийской экзегезой:
«Так как богатый и преданный исполнению закона юноша собственного смыла слов Господа не понял, а равным образом и того, как один и тот же человек в одно и то же время может быть и бедным и богатым, располагать внешними благами и не иметь их, может пользоваться миром и не пользоваться, то отошел он от Господа печальным и разбитым» /1:27/.
Отталкиваясь от своего истолкования, Климент Александрийский развертывает целую доктрину имущественной этики, суть которой в следующем.
1. «Можешь ты владеть богатством». Собственность сама по себе не является препятствием для спасения, а потому отказ от собственности для христианина не обязателен. Климент восклицает: «Можешь ты владеть богатством» /1:32/, «возможно и при богатстве получить спасение» /1:27/. При этом, помимо того, что слова Спасителя о раздаче имения следует понимать аллегорически, выдвигаются два дополнительных аргумента.
Аргумент первый: отказ от необходимого имущества для человека невозможен: «Не достижимо и не осуществимо, чтобы лишающийся необходимого для жизни не был в духе разбит и, с лучшим расставшись, не обеспокаиваем был бы постоянными попытками и усилиями откуда бы то ни было раздобыть необходимые для жизни средства» /1:18/. Для Климента это совершенно очевидно: «Мог ли же теперь Спаситель добивающимся вечной жизни советовать нечто вредное и гибельное для жизни, которую Он обещает?» /1:18/.
Аргумент второй: Благотворить можно только из своего: «чем же может наделять другого тот, кто сам ничего не имеет?»/1:18-19/. Этот т.н. «аргумент от благотворения» именно у Климента появляется в христианской литературе впервые. В дальнейшем он был развит Фомой Аквинским, и с тех пор часто используется христианскими апологетами частной собственности.
Вывод Климента однозначен: «Итак, пользование внешними вещами Господь даже поощряет» /1:21/.
2. Богатство не должно владеть человеком. Но обладание богатством для христианина не мешает спасению только «если богатством, к коему он остается равнодушным, будет располагать он хорошо» /1:27/. Как видим, формулируемое Климентом условие распадается на два.
Читать дальше